Звёзды в твоих глазах

Иными словами, я не могу на это пойти. Это Леннон. Мой враг. Бывший враг. Но также и лучший друг, хотя тоже бывший. Я понятия не имею, кто сейчас для него я и кто сейчас для меня он. Мы совсем недавно стали вновь с ним разговаривать, а в моем теле оказалось столько дури, что оно уже стало показывать мне эротические сны с его участием, от чего я изначально испытываю рядом с ним дискомфорт. Не хочу питать слишком большие надежды. Вообще не хочу ни на что надеяться!

– Как ты планировала вернуться домой из Кондор Пик? – спрашивает он.

– С Авани, – отвечаю я. – Она привезет туда на машине доктора Вирамонтеса и нескольких других членов клуба. Звездная вечеринка, насколько я помню, продлится три ночи. А по ее окончании она поедет обратно. Мы хотели выехать в пятницу утром, чтобы к полудню быть дома.

– Тогда вы, ребята, сможете подвезти в Мелита Хиллз и меня, – говорит он с таким видом, будто это самая логичная вещь во всем мире. – Авани девушка классная, и я уверен, не станет возражать.

И правда не станет. Леннон ей нравится. Я мысленно возвращаюсь к ее словам о том, что Бретт не из той оперы, что Леннон. Боже, да она же придет в восторг, узнав, каким козлом проявил себя в этом походе Бретт. Наверняка будет втайне злорадствовать и без конца талдычить, что она мне так и говорила.

А может, и не будет, потому как слишком добра и мила.

Ничего такого я не планировала. Случившееся никак не входило в мои планы. Все пошло совсем не так, как предполагалось. Совсем не так.

Как же все до такой степени пошло наперекосяк?

– Послушай, – говорит Леннон, – я понимаю так: если ты вернешься домой, Рейган может праздновать победу. Ведь сейчас, когда она чувствует себя униженной, а этот идеальный поход больше не в ее власти, ей хочется, чтобы все вокруг были бы так же несчастны. После начала занятий в школе она представит своей свите версию событий, которая выставит ее в наилучшем свете. Хочешь ты этого или нет, но в данной истории вы будете во враждующих лагерях. Думаешь, ей не понравится рассказывать всем, как тебе пришлось делать кучу пересадок на автобусных маршрутах по сельской местности, чтобы добраться домой? Или, может, платить астрономическое количество долларов, чтобы взять такси? А еще лучше позвонить маме и попросить тебя забрать.

– Ты с удивительным мастерством заставляешь меня чувствовать себя лузером.

– Но возможен и другой вариант, – говорит он, назидательно поднимая палец, – когда ты будешь говорить всем, что это она убежала домой, как избалованный ребенок, неспособный добиться своего, в то время как тебе удалось здорово провести время, отправившись в поход с самым крутым парнем во всей школе.

Я поднимаю на лоб очки.

– К тому же, ты сможешь всем сказать, что была на звездной вечеринке, – продолжает он. – Все набросятся на тебя с расспросами: «Ни фига себе! Ну и как?» А ты будешь им отвечать: «Ничего особенного, я просто сходила в поход по заповеднику и встретилась с коллегами-астрономами, чтобы посмотреть…» Что вы там собираетесь смотреть?

– Метеорный поток Персеиды.

– Ну да, метеорный поток Персеиды, который, похоже, случается не так уж часто.

– Ежегодно.

– Один раз в триста шестьдесят пять дней, – таинственным тоном произносит Леннон и для пущего эффекта рубит ладонью по воздуху.

– Молчи уж, – говорю я и слегка улыбаюсь, несмотря на весь ужас ситуации.

– Эй, я ведь знаю, что ты таскаешь с собой этот телескоп совсем не ради физической нагрузки, чтобы поправить здоровье.

Я бросаю взгляд на палатку. У меня даже не было шанса им воспользоваться.

– Руководствуйся собственными желаниями. Не позволяй Рейган тебя остановить. Пошли ее куда подальше. А заодно и Бретта вместе с его вычурным поклонением Керуаку. Керуак допился до того, что умер. Нил Кэссиди трахал все, что движется, и стал полным женоненавистником, как и большинство битников, которые в массе своей были недоделанные придурки. А потом умер от злоупотребления барбитуратами. В итоге ни один из них не дожил до пятидесяти лет. Тоже мне сокровища нации, мать их.

Ни хрена себе. Кое-кого, похоже, обуревают эмоции.

– Не знала, что ты настолько подкован в литературе, – говорю я.

– Я могу тебя еще и не так удивить, Зора Мей Эверхарт.

Я уже и так поражена до глубины души.

– Что же до Бретта, то это пипец, – говорит он уже немного мягче, – нет, правда. Особенно если он тебе нравился.

– Самое смешное, что я в этом не уверена. То есть он мне, конечно, нравился, но только до тех пор, пока…

– Пока тебе не пришлось провести с ним какое-то время.

– Наверное.