Звон смерти

Небо уже начало сереть, а с реки дул свежий северный ветер. Я слегка дрожал, но не потому что было прохладно. Я никак не мог отделаться от воспоминания о стихах. Мне хотелось забыть их, но они росли во мне и наполняли душу смутной тревогой. Сам того не желая, я их выучил наизусть слово в слово.

– Тебе холодно, Эд? – спросил дядя Эм.

– Нет, но я хочу есть.

– Сейчас мы перекусим. А потом пойдем в какой-нибудь отель. Надо немного поспать. Наш следующий визит будет на площадь Оперы, двадцать пять. Но туда нельзя явиться раньше девяти-десяти часов.

Мне не нужно было спрашивать, что находилось на площади Оперы, двадцать пять. Все циркачи знали этот адрес – это был адрес редакции «Билборда».

– Ты думаешь, они скажут, кто поместил объявление? – спросил я.

– Я когда-то знавал там одного парня, может, он поможет нам пролить свет на это дело.

– А если он там больше не работает?

– Если я не справлюсь в одиночку, придется подключить Вейса. Он может устроить, чтобы здешняя полиция сделала официальный запрос. И все-таки я боюсь, что у нас ничего не выйдет. Тот тип наверняка действовал под чужим именем.

– Тогда зачем мы туда, идем, если ты считаешь, что мы ничего не добьемся?

– У тебя что, есть другие предложения?

– Нет, – сказал я. – Я могу предложить только поспать и поесть. Лично я умираю с голоду.

На углу Вайн-стрит мы нашли ресторан, к счастью, еще открытый. Нам удалось кое-как перекусить, а затем мы отправились на поиски ночлега. В отеле на Фонтейн-сквер нам предложили двухместный номер, и мы повалились в постели, приказав разбудить нас в девять часов. Уже засыпая, дядя Эм сказал:

– Тебе совсем не обязательно вставать так рано. В «Билборде» я разберусь и без твоей помощи. Я разбужу тебя, когда вернусь. Можешь поспать пару лишних часов.

– Замечательно, – сказал я. – Только не позволяй мне спать слишком долго. Мне обязательно надо вернуться в Форт-Вэйн к семи вечера. Я не могу обмануть Риту.

– Не беспокойся, Эд. Ты вернешься вовремя.

Дядя Эм погасил свет и блаженно вытянулся на кровати.

– После того как я проспал целый сезон на кушетке, я не смогу заснуть в такой мягкой постели, – проворчал он.

Однако ровно через минуту, обратившись к нему, я в ответ услышал храп.

Глава 14

В девять утра я расслышал сквозь сон телефонный звонок. Я помнил, что мне не нужно вставать, и повернулся на другой бок. Но тут я почувствовал, что кто-то теребит меня за плечо. Я с трудом открыл глаза и увидел дядю Эма.

– Что случилось? Ты же сказал, что я могу поспать… – пробурчал я.

И только тут заметил, что он уже одет.

– Поднимайся, малыш. Уже полдень. И поторопись, если хочешь попасть в Форт Вэйн к приезду твоей крошки.

Я сел, пытаясь стряхнуть с себя сон. Рядом с кроватью стоял стул, на который я бросил вчера свою одежду. Теперь вместо нее там лежал какой-то пакет.

– Поезд отходит в два часа дня, но ведь нужно сделать пересадку. Мы успеем вернуться к семи вечера. Я подумал, что ты захочешь прифрантиться перед отъездом. Я попросил привести твой костюм в порядок: его сейчас гладят. Они все успеют сделать, пока ты примешь душ.

Он развернул пакет, и я увидел там новую рубашку, носки, кое-что из белья и прекрасный галстук.

– Ты умница, дядя Эм!

– Конечно, я не дурак. Только я уже три часа на ногах и еще не успел позавтракать. Так что пошевеливайся!

Только после того, как я принял душ и облачился в свежевыглаженный костюм, который принес рассыльный отеля, я вспомнил, что следует спросить Дядю Эма о результатах его похода в редакцию «Билборда».

– Все вышло так, как я и предполагал, – ответил он. – Объявление поместил некий Джон Смит. Его адрес: Луисвилль, штат Кентукки, до востребования. Сам понимаешь, людей с таким именем – Джон Смит – в Америке как собак нерезаных. Этот тип выбрал его намеренно. Объявление послано по почте и оплачено вперед наличными деньгами. В редакции мне сказали, что на объявление был получен ответ, который они отправили в Луисвилль, до востребования.

– Значит, ответ был отправлен в Луисвилль. А ты не помнишь, мы уже работали там в это время?

– Ты попал в самую точку. Мы начали работать в Луисвилле в понедельник пятого августа, через два дня после появления первого объявления в «Билборде». Итак, это дело имеет прямое отношение к ярмарке Хобарта. В этом нет сомнений, Эд.

– А если ответ пришел после того, как мы уехали из Луисвилля? Ведь объявление появлялось три недели подряд, а мы пробыли там не больше недели.

– Тип, поместивший объявление, наверняка попросил, чтобы корреспонденцию на его имя переводили до востребования в Эвансвилль, а потом в Саут-Бенд. Но он получил ответ немедленно… Фло показала объявление Лону третьего августа.

Когда мы завтракали в маленьком ресторанчике отеля, я спросил дядю Эма:

– А ты позвонил миссис Червински? Ведь ты же обещал ей позвонить перед отъездом.

– Спасибо, что напомнил, – сказал он. – У меня совершенно вылетело из головы.

И он окрасился к телефонной кабине.

После завтрака у нас еще оставалось немного времени, и мы не спеша отправились на вокзал.