Звонкий ветер странствий

Когда пороховой дым частично рассеялся, стало ясно, что противник понёс очень серьёзные потери, а оставшиеся в живых маори беспорядочно разбегаются во все стороны – кроме той стороны, где находилась чёрная скала-табу. Ещё через мгновение ярко вспыхнули, озаряя всё вокруг, соломенные крыши двух длинных складов-бараков. Ветер, впрочем, дул с океана, так что, жилые строения деревни пока оставались в относительной безопасности.

– Всё, господа и дамы, начинаем срочную эвакуацию! – обратился Егор к соратникам. – Нашим диким друзьям сейчас совершенно не до нас, но, всё равно, надо торопиться…

Было решено, что первым на скалу по верёвке будет взбираться Томас Лаудруп, который за время долгого морского плавания превратился в толкового и умелого юнгу, бесстрашно лазившего по мачтам и прочим корабельным снастям.

– Как только заберёшься наверх, незамедлительно передай сержанту Васильеву (высокий такой, краснолицый и кудрявый) мой строгий приказ: – «Немедленно запускать китайский фейерверк!», – велел Егор и пояснил для Гертруды: – Это будет условным сигнал для шкипера Емельяна Тихого. «Артур» сразу же подойдёт к берегу и откроет по туземной деревне беглый пушечный огонь, а потом высадит на берег крепкий десант. Короче говоря, всё будет хорошо… Ладно, Томас, лезь уже! Да, ещё передай Васильеву, что второй будет подниматься мадам Гертруда. Когда я дважды дёрну за верёвку, то пусть тянут…

Мальчишка, ловко перебирая руками и ногами, быстро полез наверх, а Егор неуверенно спросил у датчанки:

– Герда, а за что…, то есть – как… Как мы тебя будем обвязывать?

– Зачем это – меня обвязывать?

– Ну, чтобы затащить на скалу…

– Не смешите, сэр командор! – всерьёз обиделась Гертруда. – Я уже достаточно давно плаваю по морям и океанам, и на такую несерьёзную высоту заберусь, конечно же, без всякой посторонней помощи… Ага, Томас уже долез, теперь моя очередь… Э-э, господа хорошие! – Егор с искренней радостью услышал голос прежней Герды, своевольной и насмешливой. – Отойдите-ка в сторонку и повернитесь ко мне спинами! Будто бы я не знаю, что под женские юбки очень удобно заглядывать – снизу вверх…

На вершине чёрной скалы что-то загадочно зашипело, и уже через пару-тройку секунд в новозеландское ночное небо взвились – с громким треском – цветные потешные огни.

«Наверняка, маори решат, что это их кровожадные боги – со священной скалы-табу – подают сигналы», – предположил внутренний голос. – «Только, вот, как туземцы эти сигналы растолкуют?

Они с Ванькой послушно отошли метров на десять-двенадцать в сторону и повернулись, как и было велено, к Гертруде спинами.

– Ты же, Александр Данилович, здесь останешься, с ранеными шведами? – спросил Ухов-Безухов. – Ну, оно, наверное, и правильно… А мне что делать прикажешь? Двигаться обратно к океану прежней дорогой, садиться в шлюпку и грести к «Буйволу»?

– Ни в коем случае! Я видел, как многие маори уходили за пределы деревни через тайные калитки в высоком заборе. Так что, по пути к океану можно запросто напороться на этих рассерженных деятелей – со всеми вытекающими последствиями… Поэтому, родные, сидите себе на вершине скалы-табу и спокойно дожидайтесь прихода нашего десанта. Да, гранаты-то свои мне оставь, жадина…

Ухов следом за Гердой полез по верёвке на чёрную скалу, а Егор, предварительно освободив в каменной нише широкую площадку от полуистлевших человеческих костей (решил – на всякий случай – перебазировать раненых матросов в это естественное укрытие), снова направился к задней стенке хижины.

Он, используя поставленный на попа второй бочонок с порохом в качестве приставки, не без труда забрался на крышу, через отверстие в соломенной кровле спустился внутрь, успокоил – как мог – раненых матросов, пришедших в себя, напоил их водой, чуть приоткрыл дверь хижины и, вооружившись подзорной трубой, осторожно выглянул наружу.

Увиденное оптимизма не прибавило. На самом краю «городской площади» (недалеко от отдельно-стоящего, не охваченного пламенем барака), вокруг высоченного маори, облачённого в длинный тёмно-зелёный плащ, сгрудилось порядка пятидесяти-шестидесяти туземцев, вооружённых короткими копьями и широкими ножами. Тёмно-зелёный тип что-то упорно втолковывал воинам, возбуждённо махая руками в направлении чёрной скалы.

«Опять всё – как всегда!», – искренне закручинился философски настроенный внутренний голос. – «Главный злодей, то бишь, людоедский вождь, мать его растак, всё же, остался жив. Наверняка, сейчас, гнида заморская, втуляет подчинённым коварный план по захвату нашего беззащитного домика. Скорее всего, в этой шаманской избушке-табу хранятся некие священные раритеты маори, которые – ни в коем случае – не должны достаться проклятым чужеземцам. Вот, они, фанатики дерьмовые, и готовы – до самого конца – рвать свои смуглые задницы… Не, такие дела надо пресекать на корню! Если возможность, конечно, имеется…».