Звонкий ветер странствий

Голландец, произнеся короткую фразу, передал шкатулку ближайшему самураю, тот, в свою очередь, отнёс её на помост и поставил перед Ишидо.

– Что вы хотите – в обмен на эти драгоценности? – перевёл Ван Перси вопрос дайме.

– Свободу для маленького мальчика. При этом величина выкупа для остальных не изменится.

Ишидо, ещё несколько минут полюбовавшись ювелирными украшениями Светлейшей княгини Ижерской, сделал неожиданное предложение:

– Европейцы обожают заключать пари. А ещё они – очень самоуверенные люди… Может, нам стоит объединить эти две особенности? Вы, доблестный кавалер, сразитесь с одним из моих самураев. Победите – заберёте мальчишку без выкупа. Проиграете – отдадите ваши драгоценности. Как вам такой вариант?

– На каком оружие мне придётся драться? По каким правилам будет проводиться схватка? Как будет определяться победитель? – вопросами на вопрос ответил Егор.

Дайме насмешливо передёрнул плечами и объяснил через Ван Перси:

– Оружие может быть любым, кроме огнестрельного. Впрочем, его может не быть и вовсе… Правила? Никаких. Есть только одно ограничение – не добивать лежащего. Проиграет тот, кто не сможет подняться на ноги за полный цикл этих песочных часов. («Минута, может, две», – предположил внутренний голос). То есть, если вы решили не продолжать поединок, то просто падаете на пол и лежите, признавая – тем самым – полное поражение. Если же…

– Я согласен! – прервал голландца Егор. – Предпочитаю рукопашный бой.

Все перешли в просторный и высокий зал, центральная площадка которого была выслана квадратными матами.

«Татами, ясен пень!» – ухмыльнулся внутренний голос. – «Плавали – знаем…».

С двух сторон от татами возвышались деревянные помосты для зрителей, оснащённые плоскими подушечками. На одном помосте расположился Ишидо – в окружении четырёх самураев. На противоположном – Ван Перси и Людвиг Лаудруп.

– Вам надо переодеться! – сообщил голландский купец и махнул рукой в сторону. – За тёмно-синей ширмой найдёте всё необходимое…

Пока Егор сбрасывал европейскую одежду и облачался в светло-серую холщовую куртку-кимоно и такие же подштанники, внутренний голос, добровольно взявший на себя обязанности тренера-секунданта, не замолкал ни на секунду: – «Очевидно, братец, намечается что-то вроде «боёв без правил», но с японской спецификой. Дзюдо, карате и джиу-джитсу[31] – в одном флаконе… Ты, понятное дело, несколько лет занимался восточными единоборствами, в армии даже получил чёрный пояс по карате-до. Только сейчас это – ничего не значит. Тебе, конечно же, будет противостоять настоящий мастер, сенсей – по-ихнему. Так что, твои шансы на победу – минимальные… Это с одной стороны, если к данному вопросу подходить тупо, без учёта всех обстоятельств. А, с другой? Дайме, голову даю на отсечение, просто хочет немного развлечься. Поэтому твой противник, наверняка, уже получил следующие инструкции, мол: – «Поиграй с европейцем – как кошка с мышкой. Покажи эффектные приёмы. Не торопись, пусть всё будет эстетично и красиво…». Вот, это и есть, братец, твой единственный шанс! Претворись полным неумёхой, лохом последним! Пусть японец расслабится, забудет об осторожности. Вот, тогда-то и действуй…

Стоящий напротив него противник, несомненно, вызывал уважение: невысокий, но плотный и кряжистый – словно горный дуб, лицо невозмутимое, глаза равнодушные и чёрные – словно глубокие колодцы. Японец совершил несколько круговых движений головой, сложив пальцы в хитрый замок, тщательно размял кисти рук.

Дайме громко хлопнул в ладоши и скомандовал:

– Хаджиме[32]!

Егор рванулся вперёд, от души размахнулся и… И улетел далеко вперёд, звонко ударившись головой о деревянный помост. Тут же раздались громкие и восторженные восклицания японских зрителей.

«Понятное дело, нарвался на обычную «мельницу с колена[33]», – прокомментировал внутренний голос. – «Продолжай, братец, и дальше Ваньку валять…».

На протяжении последующих десяти-двенадцати минут Егор оказывался на матах татами ещё семь раз, поднимаясь на ноги уже не сразу и с видимым трудом. Из его разбитого носа капала кровь – намеренно пропустил удар открытой ладонью. Правая рука висела безвольной плетью – прилетело пяткой в болевую точку локтевого сустава. Японцы веселились вовсю, Ван Перси и Лаудруп хмуро молчали.

«Пора, братец!», – оживился внутренний голос. – «Клиент, что называется, созрел…».

Противнику, видимо, уже слегка наскучило это затянувшееся представление. Он, демонстративно опустив руки вниз, пошёл прямо на Егора, чуть повернул голову в сторону, приветственно кивая своим болельщикам и почитателям…

Егор крутанул обычную мавашу-гири[34], попав японцу пяткой в челюсть, другой ногой подсёк опорную ногу противника и по инерции последовал за падающим телом, резко ткнув «орлиным клювом»[35] в сонную артерию самурая.

При падении он ловко перекувырнулся через голову, встал на ноги и спокойно прошёл на первоначальное место. Никто ничего не мог понять: японский боец неподвижно застыл – лицом вниз – на татами.

В полной тишине Ишидо перевернул песочные часы, начиная отсчёт.