Звонкий ветер странствий

Торговую голландскую флотилию, состоявшую из четырёх пузатых корветов, они повстречали уже на третьи сутки плавания вдоль японских берегов. На мачте «Александра» были подняты соответствующие сигнальные флажки, и уже через час Егор и Лаудруп, прихватив с собой сундучок, в котором находилось порядка восьми-девяти килограмм золотых монет (примерно половина всей денежной наличности экспедиции), беседовали с голландским купцом Ван-Перси, которому вся флотилия и принадлежала.

Голландец сразу же проникся проблемой и, уважительно посматривая на массивные золотые серьги в ушах собеседников, предложил им конкретную помощь. А именно, перейти на борт головного корвета, который, как раз, и направлялся в бухту Иокогамы.

Предложение купца было с благодарностью принято, а для «Александра» на мачте корвета подняли условные сигналы с приказом: – «Следовать за голландскими судами, но не подходить к японским берегам ближе, чем на полторы мили».

Ещё через сутки с небольшим голландские корабли бросили якоря в просторной гавани. В ласковых солнечных лучах по голубовато-стальным водам сновали лодки самых необычных форм и под такими же необычными парусами – какими-то ребристыми, иногда даже цветными – тёмно-фиолетовыми, светло-салатными и ярко-алыми.

– Господа, здесь нельзя пользоваться подзорными трубами без персонального разрешения дайме, – предупредил Ван-Перси. – Пистолеты и шпаги также придётся оставить на корабле. Это касается, в том числе, ножей и стилетов, размещённых за голенищами ваших благородных сапог. Если случайно найдут – верная смерть. Самураи посекут острыми мечами на мелкие кусочки…

– Кто такие – дайме и самураи? – поинтересовался Людвиг.

– Дайме – местный феодальный властитель. Что-то вроде полновластных английских и французских баронов прошлых веков. Самураи же, как принято считать, это потомственные благородные воины, приближённые к дайме. А на самом деле – обыкновенные головорезы и живодёры, – доходчиво объяснил голландец.

Шлюпка подошла к низкому берегу. Уже хорошо были видны черепичные и соломенные крыши низеньких прямоугольных строений, за которыми угадывались далёкие светло-фиолетовые горы. Иокогама насчитывала порядка двухсот пятидесяти домов, набережная была вымощена крупной цветной галькой, на которой смуглые черноволосые подростки старательно чистили только что пойманную рыбу.

На специальном, выложенном чёрными камнями причале их уже ждали – четверо невысоких молодых мужчин, одетых в короткие цветастые кимоно, из-под которых выглядывали светло-зелёные подштанники, о чём-то оживлённо переговаривались между собой. За широкими поясами японцев размещалось по два зачехлённых меча (один длинный и широкий, другой – гораздо короче, скорее, даже, и не меч, а большой кинжал), на ногах незнакомцев – к удивлению Егора – красовались кожаные туфли европейского фасона.

«Это и есть – хвалёные японские самураи! Как же, в своё время пришлось просмотреть немало голливудских фильмов об их таинственной братии…», – сообщил внутренний голос, никогда не одобрявший пристрастие Егора к просмотру всякой киношной бредятины. – «Мечи эти, плюсом одинаковые экзотические причёски – верхняя часть черепа выбрита, а длинные волосы сзади собраны в толстую косичку, сложенную вдвое на макушке…».

– Высокородные господа, выслушайте несколько слов о правилах поведения в Японии, – обратился Ван-Перси к Егору и Лаудрупу. – Здесь всё очень просто, то есть, внимательно смотрите на меня. Я кому-то киваю небрежно, и вы кивайте. Я улыбаюсь, и вы улыбайтесь. Я склоняюсь – чуть ли не до земли, и вы – склоняйтесь…

Самураи не помогали пассажирам шлюпки вылезти на причал, но в ответ на лёгкий поклон и слащавую улыбку Ван-Перси (и его спутников) ответили небрежными кивками и скупыми улыбками, продемонстрировав кривые жёлто-чёрные зубы.

После короткого разговора на японском языке со встречающими, Ван Перси, обернувшись к Егору и Лаудрупу, сообщил:

– В очередной раз повезло вам, бродяги! Дайме Ишидо сейчас отдыхает в фамильном загородном поместье – в трёх милях отсюда. А, ведь, он мог сейчас находиться… Где он только не мог – находиться! На междоусобной войне, например, у которой нет ни начала, ни конца. А ещё он мог поехать на дальние северные острова – вкушать мудрость тамошних умников… Короче говоря, его можно было бы дожидаться здесь целый год, потому, что даже голландцам от берега, где пристали их корабли, разрешается отходить только в особых случаях… Ладно, не буду напрягать. Раз вам, странные мои господа, до сих пор улыбается удача, то, видимо, так тому и быть! Сейчас подадут повозки. Хотя японцам и не приглянулась европейская культура, но обычай – важных особ перемешать на лошадях – вполне даже прижился…

Деревня жила своей обычной жизнью: люди – в основном мужчины, одетые скромно и неприметно – куда-то торопились по делам, низко кланяясь проезжающим.

Загородная резиденция дайме напомнила Егору среднестатистическую русскую дворянскую усадьбу – старый ухоженный парк, цепочка длинных прудов, комплекс бело-жёлтых зданий под красно-коричневыми черепичными крышами.