Звонок

— Сейчас я Кларксону позвоню, — сообщил он мне, — он меня всегда вытаскивает! — от испуга я не успела его остановить, и он ушел, призывно раскачивая попой на высоких каблуках.

Мне конец.

Мне сейчас придет большой, репортерский конец…

И вот я совсем загрустила, а Брайан решил мне помочь справиться с грустью.

— Джи? — я подняла на него печальный взор.

— А?

— У меня есть шанс? — если бы я не сидела, я бы упала.

Нормально вообще, какой шанс?

— Какой шанс? — повторила я свой вопрос вслух.

— Шанс на то, чтобы заслужить твоё прощение, — нет у него ни единого шанса, конечно, и я сказала:

— Ни единого.

— О чём разговор? — вошел сияющий Бен и по-хозяйски пересадил меня к себе на руки.

— А мы думаем, нас накормят тут или вообще как? — ответила я.

— Киф, — крикнул Бенжамин куда-то в микрофон, — принеси сендвич!

«Класс, вот это сервис», — подумала я и улыбнулась.

Энн и другие девочки продолжали вечеринку прямо в камере. Чудный парень Киф принес мне чудный сендвич, Брайанн сидел и показательно страдал, и я решила, что девичник у меня всё-таки удался.

Я доела сендвич, допила кофе и хотела уже было встать с колен Жасмин, потому что она меня так и не отпускала, как тут у него снова случился приступ нежной страсти, и он поцеловал меня прямо перед открывающейся дверью в нашу камеру, за которой, что и понятно с моим везением, стоял Кларксон.

«Ну, всё» — поняла я. До свадьбы я не доживу.

Репортер был очень удивлён.

Сейчас он просто обязан подойти и вцепиться мне в шею со словами: «Молилась ли ты на ночь…» — не помню кто, пусть будет: «Молилась ли ты на ночь, неверная дочь Уитлоков?!» А я отвечу: «Молилась, молилась, не убивай же меня, о ревнивец!» Бенжамин, конечно, бросится отрывать скрюченные пальцы Кларксона от моего горла, Брайан… а что Брайан? А Брайан, как и положено бывшему, будет гаденько хихикать, глядя на это действие.

— За что ты душишь её, Душка? — вбегает Луи.

— Я решил самостоятельно спасти себя, — доверительно сообщает Гейбл, и я падаю в обморок от нехватки кислорода.

«Да… так и будет…» — решила я, глядя на алого Кларксона. У него, кажется, пар из ушей шел.

— Это что вообще такое?! — заорал на меня репортер, и я спрятала лицо в складках красного платья Жасмин.

— Гейбл, — удивился Бенжамин, — ты чего кричишь на Киску?

— На Киску?! — ой-ой… — На какую еще, к черту, Киску? Это невеста моя! У нас свадьба утром!

— Джинджер, ты выходишь замуж? — громко выдохнул Брайан. — А как же я?

— А вы, простите, кто? — спросил уже совершенно спокойный Кларксон.

— Жених он мой, — подняла я глаза на репортера и пояснила, — бывший. А вы, мистер Кларксон, нынешний, тут никаких сомнений.

— Ну, как тесен мир, — восхитился Бенжамин, а Энн добавила:

— Джи, ну как же с тобой весело!

— Очень весело, — процедил Гейбл и сказал Жасмин, — руки от моей невесты убери.

Я вскочила с чужих колен, а Бенжамин положил на ноги руки, как приличная школьница:

— А мы чего? А мы ничего, — заверил он репортера.

— Я вижу, — сказал Гейбл, — с вещами на выход! — распорядился он, и мы потрусили за грозной телезвездой.

— Мими, — тихонько спросила я у Бенжамина, — а вы давно знакомы?

— Ага, — ответила моя подруга, — мы учились вместе.

А, ну всё ясно. Там-то они и понабрались вот этих нездоровых замашек.

Вероятно, вместо лекции они сидели над рекламными проспектами с женским бельем и подбирали к этому белью косметику в цвет.

— Мими, дорогой, тебе так пойдет зеленый цвет! — делится Кларксон идеями.

— Габи, Душка, — это, наверное, университетская кличка, — а тебе лиловый!

И вот они милуются где-то на самом верхнем ряду огромной аудитории, а профессор, какой-нибудь очень умный профессор кричит:

— Уважаемые студенты. Мы не ходим в университет в колготках в сеточку. Мистер Кларксон, Ваше Высочество, вас это тоже касается.

Ну и профессора увольняют за то, что посмел перечить столь важной, как Бенжамин, персоне.

«Такова жизнь, что поделать», — вздохнула я и оказалась почему-то рядом с Гейблом.

— Убью, — тихо, но очень солидно сказал он мне.

Я сжалась, стараясь выглядеть поменьше, жалостливее, а еще лучше вообще исчезнуть.

— Я просто хотела, чтобы у меня был девичник, — пробормотала я, шаркнула для убедительности ножкой, и как-то так получилось, что при этом я этой ножкой подставила подножку Брайану, и он растянулся на гладком черном полу.

— Ой, извини, пожалуйста! — бросилась я к нему на помощь, радуясь, что тем самым немного отсрочила расплату за свои недавние прегрешения.

— Ничего, — ответил Брайан и полез целоваться.

— Нет, ну это уже наглость, — пробормотал репортер, двумя руками взял меня за талию, отставил, изловчился и ударил Брайана в правый глаз.

— То есть Бенжамину можно, а мне нельзя?! — разозлился Брайан и дал Кларксону кулаком в левый.

— Драка! — закричала Энн. — Ой, как здорово!

Вот не надо было ей это говорить, а тем более кричать.

Набежали полицейские и всех нас загнали обратно в камеру.

Кларксона и Брайа разнял Киф, тот хороший парень, который не оставил меня голодной. Разнял и спросил у них:

— Вас по разным или всё-таки всем вместе?