Звонок

Мы фактически нищие.

Пожалуй, ревность — это не так уж и приятно…

Я вернулась из своих фантазий оттого, что кто-то пребольно ущипнул меня за руку.

— Думаешь, ты лучше меня, да? — зло шипела Роза мне в лицо. — Думаешь, я прощу тебе то, что ты расстроила мою свадьбу?

От такого напора я даже растерялась, но руку из захвата этой ненормальной розы высвободила.

— Роза, ты о чем? Какую свадьбу? — мимоходом спросила я.

Задерживаться рядом с ней не хотелось, потому что Кевин в это время решился на активные действия, и теперь они вдвоем с Бенжамином танцевали вокруг Шерон.

Все это напоминало ритуальные брачные танцы коренных жителей Терры. Тем более что и убранство зала было соответствующим. Символичным. Для полного сходства не хватало только бубна.

О. Всё. Теперь сходство полное.

Только вот, откуда у них бубен, и причем здесь эта нежная лирическая песня Энн?

— Ты рядом, и я не чувствую боли! — махала руками Энн, придавая пению еще больше драматизма.

— И я знаю, что мое сердце будет биться! — естественно будет, с таким обеспеченным мужем ей болезни не страшны.

Любой стимулятор оплатит.

— Мы навсегда останемся вместе! — это, видимо, угроза.

— И ты внутри моего сердца! — какая образность!

— И мое сердце продолжает стучать! — взяла Энн особенно высокую ноту и дала петуха.

Алекс восторженно зааплодировал.

— Невинная овечка Джи, — выплюнула Роза, — а ты будто ничего не знаешь? Это ты оклеветала меня перед принцем, и Бенжамин уговорил Брайана отложить свадьбу!

Можно было, конечно, и начать оправдываться, и объяснять, что с Беном мы познакомились совсем недавно, но тут я впервые (ладно не впервые), в общем, захотелось мне сделать ей гадость, и я сказала:

— Ах, ты об этом, — я противненько улыбнулась, — не понимаю, о чем ты, — добавила я и ушла от Розы с чувством выполненного долга.

Моя честь была отомщена.

Бывают в жизни минуты, когда за спиною будто отрастают невидимые крылья. Тело наполняется удивительной легкостью, и ты паришь над землёю словно ангел или сказочная птица с волшебных островов.

Нет, ты такая прекрасная бабочка. Яркая, сверкающая в лучах утреннего солнца посланница любви.

Так вот, это была я сейчас.

Это был триумф, сладкий миг победы. Безоговорочной и полной.

Я буквально видела, как мне аплодируют невидимые зрители, и какой-то очень именитый критик одевает мне на голову лавровый венец.

В этих приятных во всех отношениях мыслях я дошла до середины зала и встала рядом с Беном. Встала и задумалась. А чего я собственно сюда шла?

И, глядя на танцующего рядом с Бенжамином Кевина, я уже почти было вспомнила (прекрасные мужчины словно бы невзначай пытались оттеснить друг друга от объекта своих симпатий), как на танцполе появилось новое, хорошо знакомое мне лицо.

— Джи! — схватил меня за обе руки Брайан, а я поморщилась и обернулась на мужа.

Гейбл угрожающе приподнялся над стулом.

— Привет, Брайан, — поздоровалась я и поинтересовалась, — ты чего хотел?

— Джи, я долго думал, — совсем на него не похоже, — я не спал всю ночь! — судя по сияющему виду — наглая ложь. — Я понял, что люблю тебя, и что ты любишь меня! Я готов простить тебе этот нелепый брак с Кларксоном и позволить тебе снова быть моей девушкой! — радостно заявил этот образчик мужского шовинизма как раз в тот самый момент, когда резко выключилась музыка.

Потому что Энн она, видимо, показалась недостаточно громкой, и певица в процессе пения, подошла к усилителю и решила свою проблему радикально — выдернула шнур.

— Бух! — это Кевин в последний раз ударил в бубен.

— Круто! — подытожил Бенжамин. — Я всегда говорил, что Роза тебе не пара, и надо бы тебе с ней порвать. Молодец, что послушался!

— Ну вот, видишь! — обрадовался Брайан поддержке.

— Видишь ли, Брайан, — я постаралась говорить как можно спокойнее (говорят, с сумасшедшими нужно беседовать именно так), — видишь ли, Брайан, я не хочу быть твоей девушкой, я хочу быть женой Гейбла!

— Умница! — закричал папа, ненадолго отвлекаясь от своего занятия. — Уитлоки верные!

— За верность! — предложил новый тост Энтони.

— За верность Уитлоков императору! — Император — он и на свадьбе император.

— За любовь! — поднял бокал отец, а Кларксон уронил голову себе на руки.

Плечи его подозрительно затряслись.

А дальше случилось неожиданное.

— Изменщик! Предатель! — закричала Роза, чем привлекла к себе внимание всех присутствующих в зале.

Кстати, о присутствующих, в зал вошел слегка пошатывающийся Джером. Действие убойного коктейля, которым накачал модельера Бенжамин, подошло к концу.

— Ну зачем же так кричать? — возмутился Джерри и помассировал виски.

— Ненавижу! Ненавижу вас всех! — затряслась ведущая моей вечеринки, полезла в лиф собственного платья и изъяла оттуда пистолет.

— Так у тебя еще и грудь накладная?! — удивился принц и добавил. — Женщине с накладной грудью — верить нельзя.

— Это точно! — весомо подтвердил папа, чокаясь с Императором.

Не поняла, куда смотрит Энтони?

— Тебя я пристрелю первым! — моя бывшая подруга наставила пистолет на Бенжамина. — А потом нажму на вот эту кнопочку и взорву всех вас к чертовой матери! — и она показала нам на кулон на своей шее.