Звонок

И он сорвался с места. Ветер свистел в ушах, погоня сопровождалась волной шаркающих, шелестящих и хрустящих звуков и шумов. Но Алекс не отстал и едва не проскочил мимо, когда фонарь вдруг остановился. Ноги сильно промокли. У него не было и секунды, чтобы перевести дух или осмотреться. Свет начал удаляться. Это единственная зацепка, метались мысли в его голове, и свет возник там, где сказал Дэйв. Решение принято, и он сорвался на бег и устремился в чащу так быстро, как только смог. И тут же поплатился за это. Ногой наткнулся на обломок ветви, лицо захлестнуло и оцарапало с десяток раз, а зацепившийся за что-то рукав тут же затрещал. Резкая боль повсеместно накатила на него, вслед не заставила себя долго ждать и злоба. Алекс, хватаясь за лицо, стиснув зубы, выругал себя за тупость и пошёл уже куда осмотрительнее. Тот факт, что и свет фонаря почему-то замедлился, остался им незамеченным.

Даже выбирая место, куда ступаешь, всё равно невероятно сложно идти по непроглядной чаще. Кроны тревожно шумели, луны и звёзд совершенно не было видно. Лишь некоторыми островками пестрел этот вечный свет, странник далёких светил. Алекс старался не терять фонарь из виду, тем более уже знал, сколь проворен в чаще его обладатель может быть.

При очередном шаге нога провалилась во что-то мягкое вроде трухлявого пня. Это был сизый гриб, мгновенно испустивший в воздух мириады цепких спор. Алекс весь был поглощён споровым облаком. Вонь была тошнотворная, глаза и ноздри заволокло и забило, слёзы еле могли пробиться. В лёгкие как будто вытряхнули мешок от пылесоса после уборки. Дышал он в этот момент тяжело, паника и пробежка дались нелегко. Глаза слезились, его душил кашель, он был дезориентирован. Создавая море шума, в темноте он раздавил ещё несколько таких грибов поменьше. Это был тошнотворный ад, но невероятным усилием и везением он вырвался из этого едкого облака. Глаза застилали слёзы, он крутился на месте, пытаясь обнаружить свет и ориентир, откуда пришёл. Резь и боль в глазах не прекращалась, ноздри и гортань жгло огнём. И вновь везение, он схватил свои походные штаны, в боковом кармане которых на левой голени была плоская фляжка с водой. Он умылся и попил, это улучшило его состояние. Стало намного легче, и, как только он посмотрел свежим взглядом, огни фонаря снова висели во тьме, «на месте». Алекс пошёл на свет. Он очень громко кашлял, устроил просто шквал шума и треска. Поэтому сейчас двигался особенно тихо, стараясь прислушиваться к тьме максимально чутко.

Алекс пробирался через лес, к ногам уже подбирался холод, но об этом не думалось, ориентиром выступал свет, и к нему он покачиваясь спешил. Огонь фонаря, кажется, висел в одной точке, но почему-то не приближался. Хруст и треск ломающихся веток, шелест травы с палой листвой были сейчас ему спутниками в тёмной чаще этой почти непроглядной ночью. Это длилось какое-то время, монотонно, успокаивающе. «Это может даже походить на прогулку», — пронеслась злая шутка в его сознании.

Как вдруг, настойчиво перебив прочие звуки, вклинился новый шум, издаваемый ещё одной парой ног. Сердце Алекса ушло в пятки. Он, как ему показалось, ужом совершенно бесшумно скользнул к ближайшему толстому дереву и прильнул к нему затаив дыхание. Звуки чужих шагов тут же затихли. «Должно быть, услышал меня», — промелькнула мысль. По спине бежал холодок. Алекс старательно вслушивался, дыхание его перехватывало, а сердце рвалось из груди. Тьма вокруг словно оскалилась на него. Адреналин туманил сознание. В эту секунду казалось, что весь чернеющий, грозный лес единой громадой ополчился против него, как бы говоря, что его тень огромна и Алекс под ней сгинет.

В висках словно стучали молотками. Алекс, стараясь не шуметь, тщательно выбирая, куда наступает, выглянул. Он решил осмотреться и, едва заглянув за дерево, был просто обескуражен! С той стороны из-за дерева выглядывал он сам и смотрел на себя, в своё лицо. Два совершенно идентичных Александра взирали друг на друга несколько секунд, после чего тот Александр подмигнул и улыбнулся. Но настоящий-то Алекс знал точно, кто он, поэтому, издав вопль страха, пустился наутёк. Эту лавину ужаса в душе он не смог удержать. А поскольку смотрел назад, то не заметил, как на ускорении влетел в низко растущую толстую ветвь. Ночь для одного человека стала темнее обычного, он потерял сознание.

— Алекс, Алекс, мать твою. С тобой-то что, в чём ты весь? — сквозь пелену слышал в отдалении знакомую ругань всё ещё не пришедший в себя после удара головой Алекс.

Открыв глаза, вскочил, но едва удержался на ногах. Его поймал и не дал упасть Дэйв.

— Спасибо тебе, я смог оторваться от них. Нашёл тебя по твоему крику, это было умно́. Меня похитили. Здесь в нескольких километрах живодёрня. Они травили меня собаками, мучили. Мне удалось бежать, я спрятал телефон и, когда звонил, угодил в большую лужу в карстовой воронке, телефон накрылся.

Дэйв выглядел очень измученным и истощённым. Даже в полумраке и среди света звёзд было видно, что он сильно избит, на лице были ожоги.