Звонок из Франции

Хозяин дома пошел по направлению к лестнице, а Робби протянул руки к Николь.

— Отнеси меня.

Комната, которую Филип отвел для Робби, оказалась огромной. Все в ней было громадным: невероятных размеров кровать, внушительного вида шкаф, выходящие на балкон окна во всю стену. Эта комната была так непохожа на его маленькую спаленку в Сан-Франциско, что Николь испугалась, что обстановка здесь будет подавлять его. Она затаила дыхание, ожидая его жалоб, но малыш был слишком сонным и не замечал окружающие его предметы.

— Ваша комната — соседняя. Я понял, что вы захотите быть ближе к Роберу, — язвительно произнес Филип.

Комната Николь была столь же просторной, как у Робби, но более уютной. На огромной кровати — покрывало в цветочек, из-под которого виднелась простыня с белой кружевной оборкой.

— За той дверью — ванная комната со входом в гардеробную. Надеюсь, вам будет удобно, — официальным тоном произнес Филип. — Если меня не будет здесь завтра утром, слуги накормят вас завтраком и позаботятся обо всем. Поль — управляющий домом, а его жена Элоиза — повариха.

После его ухода Николь почувствовала, насколько она устала. Она открыла чемодан и извлекла из него только ночную рубашку, даже халат и тапочки не стала доставать. В другое время она обошла бы все, заглянула бы в каждый уголок своих шикарных апартаментов, а потом распаковала бы вещи. Но не сегодня. Ей бы побыстрее добраться до постели.

Она уснула, едва коснувшись подушки. Кровать была замечательно удобной, пуховое одеяло — теплым и легким, как перышко.

Николь, вздрогнув, проснулась, когда громкий плач нарушил ночную тишину. Что-то случилось с Робби! Она метнулась к двери и вбежала в его комнату. Там было очень темно. Лишь полоска лунного света пробивалась сквозь занавески.

— Я здесь, Робби! — Она бросилась к его постели и взяла всхлипывающего ребенка на руки. — Что случилось, дорогой?

— Там огромное чудовище! — Робби тесно прижался к ней. — Оно внутри вон той штуки.

— В шкафу? — Николь включила ночник. — Это просто шкаф. В него вешают одежду.

— Нет, это пещера чудовища, — настаивал малыш. — Оно выпрыгнет оттуда и схватит меня!

В комнату вошел заспанный Филип. Из одежды на нем были лишь черные шелковые пижамные штаны.

— Что тут происходит? — Выслушав объяснения Николь, он подошел к шкафу и открыл двойные дверцы. — Видишь? Внутри ничего нет, — успокаивающе сказал он ребенку. — Тебе просто приснился плохой сон.

Робби взглянул на Николь, по-прежнему крепко прижимаясь к ней.

— Ну и что. Я все равно не хочу оставаться здесь один. Я хочу, чтобы ты спала со мной.

Первым заговорил Филип:

— Я показал тебе, что там нет ничего страшного. Твоя тетя будет в соседней комнате.

— А я хочу, чтобы она была здесь!

Робби снова начал плакать.

Николь бросила на Филипа негодующий взгляд, затем нежно погладила мальчика по голове:

— Не плачь, солнышко. Я останусь с тобой. Ложись и засыпай. А я несколько минут поговорю с твоим дядей. Я буду прямо за дверью, — добавила она, чувствуя, что он вот-вот снова расплачется.

Как только она и Филип вышли в коридор, Николь гневно обратилась к нему:

— Как вы можете быть таким бесчувственным? Вы что, не видите, как напуган бедный ребенок?

— Я пытался убедить его в том, что он находится в полной безопасности.

— Каким образом убедить? Заставив его спать здесь одного?

— Ему придется привыкать. Нельзя допустить, чтобы четырехлетний ребенок устанавливал свои правила.

— Я ни за что не позволю ему лежать в этой комнате одному и дрожать от страха, — заявила Николь.

— Ладно. Завтра переселим его в другую комнату.

— В такую же огромную и неприветливую, как эта, разумеется, — сказала она насмешливо.

Филип строго взглянул на нее.

— Сожалею, что вам не по душе мой дом, но Робер освоится в нем со временем.

— Очень сомневаюсь. Вы просто не хотите признать, что срывать ребенка с места и притаскивать его сюда было гигантской ошибкой! — расстроенно воскликнула она.

— Вы пришли к такому выводу всего через несколько часов?

— Я все время это знала, но не могла убедить вас.

— И не убедите. Мой племянник должен жить здесь, — решительно сказал Филип.

— Даже если он здесь несчастлив?

— Все зависит от вас. Если вы будете настойчиво делать из меня злодея, мы с Робби никогда не подружимся. — Он с подозрением посмотрел на нее. — В этом и состоит ваш расчет?

— Это выспособны любыми средствами добиваться своего, а я никогда не опущусь так низко, — сказала она презрительно.

— Что делает борьбу неравной, не так ли? — спросил Филип насмешливо.

Николь не могла допустить, чтобы он подумал, будто заставляет ее чувствовать себя беспомощной. Она дерзко заявила:

— У меня есть собственное секретное оружие.

—  Яэто уже заметил, — сказал он, растягивая слова. — Возможно, я высказался слишком опрометчиво.

Дерзкий тон Филипа был вызван его желанием скрыть внезапную страсть, охватившую его, когда он увидел полуодетую Николь. Он не сразу заметил, как провокационно она выглядит в ночной рубашке из тончайшего шифона, который не скрывает ее прелестей.