Звонок (Кольцо)

Вцепившись в руль, Асакава пытался привести мысли в порядок. Картины мелькали перед глазами, как вспышки стробоскопа, и собрать их воедино не получалось. Чем больше он думал, тем больше все перемешивалось в голове, а связующие нити между событиями спутались и вотвот готовы были лопнуть. Спокойно! Спокойно сядь и подумай! — твердил себе Асакава. Постепенно стало ясно, на чем следует сосредоточиться прежде всего.

…Итак, никакого заклинания, то есть способа избежать смерти мы так и не нашли, это однозначно. А следовательно, Садако хотела вовсе не того, чтобы ктото нашел и отпел ее останки. Ей нужно чтото другое. Но что… Что это может быть? И тем более непонятно, почему я до сих пор жив, несмотря на то, что тайна заклинания так и осталась неразгаданной. Что все это значит? Объясните мне, почему я жив?

Завтра в одиннадцать утра жена и дочь Асакавы перешагнут свой смертный рубеж.

Уже девять вечера. И если не управиться за оставшееся время, он их потеряет.

Рюдзи видел причину случившегося в посмертном проклятии Садако Ямамуры, так рано и трагически окончившей свой век. Но теперь эта гипотеза казалась Асакаве все менее и менее правдоподобной. Другая, пока еще неведомая, злая сила стоит за всем этим и словно потешается над людскими несчастьями.

Маи Такано сидела в комнате на татами, перебирая листы еще не опубликованных статей Рюдзи. Внимательно просматривала страницу за страницей, но содержание их было настолько сложным и запутанным, что попросту не укладывалось в голове. Комната была совершенно пуста. Тела Рюдзи уже не было — рано утром его отвезли к родителям в Кавасаки.

— Расскажите поподробнее, что произошло вчера.

Тяжело потерять друга… тем более такого близкого и преданного, как Рюдзи, но сейчас предаваться скорби попросту нет времени. Асакава сел рядом с Маи и опустил голову.

— Было около полвины десятого, когда сэнсэй неожиданно мне позвонил…

Маи рассказала все по порядку. Про крик в телефонной трубке, про сменившую его тишину, про то, как она, сама не своя, прибежала сюда и увидела, что Рюдзи полулежит у кровати, широко раскинув ноги…

Не сводя глаз с того места, где лежало тело Рюдзи, она с трудом сдерживала слезы, но продолжала рассказывать…

— Я зову, зову, а сэнсэй не откликается…

Асакава не дал ей времени выплакаться.

— Ничего необычного в комнате в тот момент не заметили?

Маи задумчиво склонила голову на бок.

— Да нет… только телефонная трубка лежала на полу, и из нее шел резкий неприятный звук.

Он звонил Маи перед самой своей смертью… Зачем? Асакава снова задал наводящий вопрос.

— Рюдзи вам точно ничего не говорил перед смертью? Например, чтонибудь насчет видео…

— Видео?

Маи нахмурилась, не понимая, какая связь может быть между кончиной сэнсэя и какимто там видео. Асакава так и не смог выяснить, разгадал ли Рюдзи перед смертью тайну заклинания.

…Итак, зачем Рюдзи звонил Маи Такано? Наверняка он чувствовал, что умирает — это его и побудило, но… только ли для того, чтобы перед смертью услышать голос любимой женщины? А нельзя ли предположить, что Рюдзи разгадалтаки тайну заклинания, но для его осуществления нужна была помощь Маи? Потому он ей и звонил. То есть, чтобы заклинание подействовало, необходима помощь третьего лица?

Асакаве пора было уходить, Маи проводила его до прихожей.

— Маисан, вы что, и сегодня… здесь?

— Да. Буду рукописи разбирать.

— Вот как… Вы уж извините, что я вас оторвал от дел.

Он толкнул дверь.

— Постойте…

— …?

— Асакавасан, вы только не подумайте, что я…

— То есть?

— Ну, я имею в виду наши с сэнсэем отношения…

— Ой, да что вы… Не беспокойтесь.

Но Маи хорошо умела различать «понимающие» взгляды, как бы говорящие: «Ну, между этими — точно роман!». А именно это как раз и говорили глаза Асакавы, и это ей, похоже, не нравилось.

— Когда мы с вами впервые встретились, сэнсэй представил вас как своего близкого друга. Вы знаете, я даже удивилась. На моей памяти вы были первым, кого сэнсэй так назвал. Поэтому я думаю, что вы… вы были ему очень дороги.

Она замолчала, подбирая слова.

— …Поэтому, я хотела бы, чтобы именно вы как друг сэнсэя, чутьчуть получше его понимали. Сэнсэй… насколько я его знаю, до самой своей смерти… так ни разу и не был с женщиной, — сказала Маи и опустила глаза.

…Рюдзи умер девственником?

Асакава молчал, не зная, что ответить. Рюдзи, которого помнила Маи, казался совсем другим человеком. Слишком уж не похож на себя реального.

— Вы так думаете? Но ведь…

«Но ведь вы же не знаете, каким он был в школе», — хотел сказать Асакава, но осекся. Вопервых, незачем ворошить грешки усопших, а вовторых, не хотелось разрушать красивый образ Рюдзи — пусть в душе Маи он и останется таким.

Хотя, было еще коечто, заставившее Асакаву усомниться. Женскому чутью он привык доверять и подумал, что если уж Маи, которая была с Рюдзи в столь близких отношениях, говорит, что он был девственником, то есть все основания ей верить. А значит, школьная история об изнасилованной студентке была простонапросто выдумкой…