Звонок мертвецу

— Новый спектакль после первой недели показа не всегда имеет аншлаг. Неплохо бы ставить новый спектакль каждую неделю, но, видите ли, нам не хватает… гм-гм… мощностей.

— Я вас понимаю. Использованные планы сдаете в архив?

— Иногда, для отчета и бухгалтерии.

— А как бы нам найти план за третье января, вторник?

Она открыла ящик стола и вынула кипу отпечатанных типографским способом планов.

— Это, должно быть, вторая неделя представлений нашей пантомимы. Традиция, знаете ли.

— Да-да… к-х, традиция — это серьезно.

— Ну, а кто конкретно вас интересует? — спросила миссис Ориел, вынимая из того же стола гроссбух.

— Знаете ли, такая невысокая блондинка, хрупкая, лет этак сорока. Фамилия Феннан, Эльза Феннан.

Миссис Ориел открыла свой гроссбух. Мендель без всякого смущения, перегнувшись, заглядывал ей через плечо в записи. Имена членов клуба были аккуратно вписаны слева в колонку, как в классном журнале. Красная галочка еще левее означала, что член клуба заплатил свой взнос. С правой стороны страницы были отметки о текущих заказах на год. Всего было около восьмидесяти членов.

— Имя мне что-то ничего не говорит. Где она обычно сидит?

— Не знаю.

— Ага, вот она. Мерридейл Лэйн, Уоллистон. Мерридейл! Ведь это надо же. Так, теперь давайте поглядим. Ну вот: заднее кресло в партере, конец ряда. Очень странный выбор, не правда ли? Место № Р2. Но кто же может знать, купила ли она билет на это место третьего января? Сомнительно, чтобы у нас сохранился план за это число, хотя — Бог свидетель — я ничего просто так в жизни своей не выбрасывала. Вещи испаряются сами по себе, правда? — Она поглядывала на него искоса, пытаясь определить, наговорила ли на пять фунтов или еще нет: — Знаете что, пойдемте спросим Недотрогу.

Она поднялась и направилась к двери. «Феннан… Феннан… — бормотала она. — Секундочку, что-то мне это напоминает. Только что? Черт побери, ну, конечно… Феннан… папка для нот». Она открыла дверь.

— Где Недотрога? — спросила она кого-то, стоявшего на сцене.

— Бог ее знает, где она.

— Экая свинья, дождешься от него помощи, как же! — голосом циркулярки коротко провизжала миссис Ориел и снова захлопнула дверь. — Недотрога — наша с вами светлая надежда, — запела, вспомнив о пяти фунтах, местная Сара Бернар. — Английская Роза, дочка местного стряпчего, вся такая из себя: фильдеперсовые чулки и вид «поймай-меня-если-сможешь». Мы ее все обожаем. Изредка получает роль, поскольку ее папаша платит за обучение актерскому ремеслу. А уж она-то, ну, просто без ума от театра! Иногда, когда большой наплыв публики, она сидит и продает билеты… вместе с миссис Торр, нашей уборщицей и гардеробщицей одновременно. А когда тихо, миссис Торр управляется одна, а Недотрога шныряет за кулисами в ожидании случая, когда главная женская роль достанется ей. Ну, хотя бы, например, потому, что актриса, исполняющая эту роль, вдруг упадет в обморок или еще там что-нибудь случится — да мало ли о чем они в этом возрасте мечтают. — Она на секунду остановила поток своего красноречия, чтобы перевести дыхание. — Да, я уверена, я помню это имя… Феннан. Помню, точно. Господи, куда же подевалась эта корова?

Она исчезла на пару минут и вернулась назад уже не одна. Миссис Ориел привела с собой высокую и довольно симпатичную девушку со светлыми кудряшками и розовыми щечками — явно занимается плаванием и теннисом.

— Это Элизабет Пиджен. Она, возможно, будет вам полезна. Дорогая, мы хотим тут отыскать некую миссис Феннан, члена нашего клуба. Как будто ты мне что-то о ней рассказывала?

— О да, Лудо, да! Она безумно музыкальная или, как мне кажется, должна быть музыкальной, потому что всегда приносит с собой свою папку. Она безумно худая и странная. Она иностранка, ведь правда, Лудо?

— Почему же странная? — спросил Мендель.

— Видите ли, когда она приходила в последний раз, она вдруг такую бучу подняла по поводу соседнего места. Оно тоже было зарезервировано, конечно, но столько времени уже прошло тогда после восьми. Миллион народу рвался на премьеру, ну, я и продала это место. А она все твердила, что этот человек обязательно придет. Он, видите ли, всегда приходит.

— И что же, он пришел?

— Нет. Я продала бронь. Она, должно быть, так расстроилась по этому поводу, что ушла после второго акта, даже свою папку для нот забыла в гардеробе.

— Этот человек, которого она ждала, о котором говорила, что он обязательно придет… — осторожно спросил Мендель. — Они, что, были друзья?

Лудо Ориел многозначительно подмигнула Менделю.

— Ах, Боже мой, ну, конечно, они же были муж и жена, разве нет?

Мендель с минуту смотрел на нее, а потом улыбнулся:

— Где бы нам раздобыть стул для Элизабет?

— Ах, благодарю вас, — сказала жеманным голосом Недотрога и присела на краешек старого с облупленной позолотой стула, близнеца того кресла для суфлера. Она положила себе на колени красные большие руки и наклонилась, не переставая улыбаться, вперед, счастливая оттого, что является центром внимания присутствующих. Миссис Ориел глядела на нее с нескрываемой злобой.