Звонок покойнику

В передней зазвонил телефон.

– Джордж? Это Питер. С адресом и номером телефона абсолютный ноль. Везде тупик. Я к этому и был готов. И адрес, и номер телефона нас приводят в одно место – квартиру в Хайгэйт Виллэдж.

– Ну и что?

– Квартиру снимает какой-то летчик из «Люфтевропы». Пятого января он оплатил два месяца своего пребывания и с тех пор не возвращался.

– А, черт возьми!

– Хозяйка квартиры прекрасно помнит Мундта. Друга пилота. Очень вежливый, очень любезный для немца джентльмен. И очень щедрый. Часто он спал на диване.

– Господи!

– Я прочесал всю комнату вдоль и поперек. В углу стоит письменный стол. Все ящики пусты, кроме одного, где находится номерок от раздевалки. Откуда он мог взяться?.. Кстати…

– Да?

– Я заглянул на квартиру Дитера. Там тоже ни черта нет. Он уехал четвертого января. Даже не предупредив молочницу.

– А его корреспонденция?

– Он не получал ничего, кроме счетов. Я также взглянул на гнездышко товарища Мундта: две комнаты над бюро представительства компании. Мебель уехала вместе со всеми. Печально.

– Понятно.

– Тем не менее я собираюсь вам сказать, Джордж, кое-что странное. Я надеялся добиться у полиции, чтобы мне доверили личные вещи Феннана: бумажник, записную книжку и тому подобное… Помните? Я как-то вам говорил…

– Да.

– Так вот, они у меня. В его записной книжке я нашел имя Дитера Фрея в разделе «Адреса». А рядом – номер телефона представительства. Чертовски смело.

– Это даже не смелость, это сумасшествие, черт возьми!

– Затем в разделе «4 января»: «Смайли. Позвонить в 8.30», что подкреплено записью на странице «3 января»: «Заказать вызов на среду, утро». Вот ваш таинственный звонок из центральной.

– Не менее необъяснимый.

Тишина.

– Джордж, я послал Феликса Тавернера в Форейн Офис кое-что поискать. С одной стороны, это превосходит наши худшие опасения, с другой – более утешительно.

– Как это?

– Да так: Тавернер изучил журнал, где занесены все документы, полученные за последних два года. Он смог определить, какими досье занималась служба Феннана. Если документ специально запрашивался службой, то заполнялась соответствующая форма запроса; эти запросы сохранились.

– Я слушаю.

– Феликс заметил, что три или четыре досье были выданы Феннану в пятницу после обеда, а возвращал он их во вторник, из чего можно сделать вывод, что эти бумажки он относил на выходные домой.

– О, черт возьми!

– Но что наиболее интересно – в течение последних шести месяцев, то есть со времени его назначения на новый пост, он приносил домой зарегистрированные документы, которые никого не могли заинтересовать.

– Но ведь в течение последних месяцев он начал заниматься секретными досье. Он мог относить к себе все, что хотел.

– Знаю, но он этого не делал. По правде говоря, может показаться, что действовал он с умыслом. Он брал бумаги, не представляющие важности и никак не связанные с его повседневной работой. Его коллеги не могут ничего понять даже сейчас, когда они обратили внимание. Он даже брал документы, не имеющие никакого отношения к его службе.

– И незарегистрированные?

– И не представляющие никакого интереса с точки зрения шпионажа.

– А раньше, до того, как его назначили на новую должность? Какие документы он тогда приносил?

– Обычные. Документы, вводящие его в курс происходящих событий, политики и тому подобное.

– Секретные?

– Некоторые да, некоторые нет, без разбора.

– Но ничего неожиданного? Никаких щекотливых или касающихся его документов?

– Нет, ничего. У него была сотня удобных случаев, чтобы их принести, но он этого не сделал. Я думал, он боялся.

– Это очень естественно, если учесть, что он в своем блокноте записал имя резидента…

– А что вы скажете на это: он похлопотал, чтобы взять выходной на четвертое – следующий день после его смерти. С его стороны – поразительная вещь, если учесть, что у него было полно работы, как кажется.

– Чем занимается Мастон? – спросил после недолгого молчания Смайли.

– Сейчас он наводит справки по документам и подскакивает ко мне каждую минуту, чтобы задавать идиотские вопросы. Я думаю, он растерялся перед лицом неопровержимых фактов.

– О, не беспокойтесь, Питер, ему удастся их уничтожить.

– Он уже начал говорить, что все обвинения, выдвинутые против Феннана, держатся на заявлении какой-то ненормальной.

– Спасибо, что позвонили, Питер.

– До скорого, старина, и будьте осторожны.

Смайли, положив трубку, спрашивал себя, где Мендель. На столе в передней он нашел вечернюю газету с бросающимся в глаза заголовком: «Евреи протестуют против линчевания». В статье шла речь о самосуде над одним евреем-лавочником в Дюссельдорфе. Смайли открыл дверь в гостиную. Менделя там не было. Потом он заметил его через окно. В своей шапке садовника и с топором в руках Мендель с дикой ожесточенностью нападал на пень перед домом. Смайли смотрел на него некоторое время, потом пошел к себе. Не успел он подняться по лестнице, как зазвонил телефон.

– Джордж, извините, что я снова вас беспокою. Это по поводу Мундта.

– Да?