Звонок после полуночи

— Я могу привести множество причин. Моя первая версия: его разыскивали за какое-то преступление. В полицейском архиве хранятся отпечатки его пальцев, хотя в списке преступников ФБР его имя не значится.

— Тогда выходит, что он не преступник.

— Просто нет доказательств того, что он им был. По другой версии, Джеффри Фонтейн проходил свидетелем по какому-то делу, и государство наделило его другим именем, чтобы защитить. К сожалению, проверить это для меня проблематично. К этим данным не так просто подобраться. По этой версии выходит, что у кого-то был мотив убить вашего мужа.

— То есть… люди, против которых он давал показания… нашли его?

— Именно.

— Но если это так, Джеффри рассказал бы мне что-нибудь, он бы со мной поделился…

— И это наталкивает меня на мысль о еще одной версии. Возможно, вы с ней согласитесь.

— Говорите.

— Что, если новое имя и новая жизнь вашего мужа были всего лишь частью его работы? Возможно, он ни от кого не скрывался. Возможно, ему просто отдали приказ.

— Вы хотите сказать, Джеффри был шпионом?

Ник посмотрел на Сару и кивнул. Его глаза были серыми, как грозовые тучи за окном.

— Я не верю в это. Ни в одну из версий!

— Но они все возможны. Уверяю вас.

— Почему вы мне все это рассказываете? Откуда вы знаете, что я не его сообщница?

— Не думаю, миссис Фонтейн. Я читал ваше досье…

— Ах, так на меня тоже имеется досье? — горько усмехнулась Сара.

— Помните, вы несколько лет назад оформляли право допуска к секретной информации? Он был нужен для вашего исследования. Естественно, на вас тогда завели досье.

— Естественно.

— Но я уверен, что вы не связаны с делами Фонтейна не только из-за вашего досье. Мне подсказывает это мое интуитивное чутье. А теперь докажите мне, что я прав.

— Каким образом? Разговаривать с вами, подключившись к детектору лжи?

— Для начала расскажите мне о вас с Джеффри. Вы любили друг друга?

— Конечно, мы любили друг друга!

— То есть это был настоящий брак? У вас были… отношения?

— Да, — вспыхнула Сара. — Как у любой нормальной пары. Хотите знать, как часто? Когда?

— Мы с вами не в игры играем. Из-за вас я подставляюсь. Если мой подход вас не устраивает, возможно, методы ЦРУ понравятся вам больше.

— Так вы ни о чем не рассказали ЦРУ?

— Нет. — Ник упрямо вскинул подбородок. — Мне не нравится то, как они делают свою работу. Возможно, меня выгонят за это, возможно, нет.

— Так почему вы подвергаете себя такому риску?

Ник пожал плечами:

— Из любопытства. Может, это шанс для меня посмотреть, на что я способен.

— Достичь самоуважения?

— Наверное, отчасти для этого. Плюс… — Ник посмотрел на Сару, и их взгляды встретились. Он замолчал.

— Плюс что? — спросила Сара.

— Ничего.

Дождь лил как из ведра и струями стекал по переднему стеклу. Они пересекли городскую черту. Поездки в час пик всегда нервировали Сару. А сегодня, напротив, она чувствовала себя абсолютно спокойно. Ник вел машину так, что она чувствовала себя в безопасности. Вообще от всего, связанного с Ником, — от его уверенных рук на руле, теплого салона его машины, низкого тембра его голоса — исходило ощущение безопасности. Даже просто сидя рядом с ним, Сара чувствовала себя защищенной. Она представила себе, насколько защищенной, должно быть, чувствует себя женщина, находясь в его объятиях.

— Как видите, — снова заговорил Ник, — у нас много вопросов. Возможно, на некоторые из них у вас и есть ответ, но вы об этом не подозреваете.

— Нет у меня никаких ответов.

— Давайте начнем с того, о чем вы знаете.

В растерянности Сара тряхнула головой:

— Мы были женаты, а я даже его настоящего имени не знаю!

— Сара, даже лучшие шпионы иногда делают промахи. Наверняка были моменты, когда Джеффри ослаблял бдительность. Может, он разговаривал во сне? Или говорил вам что-то, чего вы не понимали? Подумайте.

Но Сара вдруг подумала не о Джеффри, а о Нике и закусила губу. Он назвал ее по имени. Сара.

— Даже если и было что-то такое, — сказала она, — то совсем незначительное… Или я просто не придавала этому значения.

— Например?

— Ну, Джеффри мог, например… мог раз или два назвать меня Иви. Но он всегда тут же извинялся. Он сказал, что это его бывшая девушка.

— А что насчет его семьи? Друзей? Джеффри рассказывал о них?

— Он говорил, что родился в Вермонте, а вырос в Лондоне, что его родители работали в театре и что оба они уже умерли. Джеффри никогда ничего не рассказывал о других своих родственниках. Он всегда казался мне таким… самодостаточным. У него не было близких друзей, даже на работе. По крайней мере, меня он ни с кем не знакомил.

— Ах да. Насчет его работы. Я все проверил. Похоже, ваш муж числился в платежной ведомости одного из лондонских банков. У него было место в операционном отделе. Но никто из работников точно не помнит, чем именно он занимался.

— Выходит, что место работы тоже ненастоящее.

— Похоже на то.