Звонок с того света

О любовной страсти Эстелла узнала давным-давно из книг, которые читала, укрывшись с головой, при свете фонарика, но тогда, отводя книгу и рассматривая свою промежность, сгорала от стыда или, наоборот, ей почему-то становилось смешно. Она не предполагала, что с ней случится все то, что написано в книгах, и неодолимое влечение полностью овладеет ею. Причем без партнера ей не обойтись. Игра сама с собой наедине уже не удовлетворяла ее.

Она понимала, что согрешит, но пошла на эксперимент, о котором не решится рассказать даже на исповеди. После пяти-шести жарких свиданий с одним и тем же симпатичным мальчиком она позволила ему...

Ведь он был такой умный и знающий, что и как надо делать, так нежно ласкал и умело целовался, говорил, что она прекрасна и что он любит ее. Она верила ему, как и другим после этого, в следующие разы, с мальчишками, похожими на первого и говорившими то же самое.

А первым как раз был тот, кого мать прочила ей в женихи, но он не притронулся к ней больше, как будто брезговал, перестал звонить, а приятелям растрепался о своей легкой победе.

Мать без конца спрашивала, куда подевался Винсент, почему они больше не встречаются, а дочь наконец-то, хоть и не в полной мере, осознала правоту материнских пророчеств.

С той поры каждый парень делал с ней то, что хотел. Если она сопротивлялась, ей со злостью напоминали, как охотно она раздвинула ножки в тот раз с Винсентом Миллером.

И в каждом случае Эстелла находила себе оправдание и даже радовалась тому, что своим греховным поведением пачкает незапятнанную репутацию родителей. Все парни ей нравились, может быть, один больше других. От него она и забеременела. Впрочем, особой уверенности не было. Об аборте вопрос даже не стоял. Она была еще несовершеннолетней, и ни один врач не рискнул бы пойти на преступление, пусть и за большие деньги.

Эстелла согласилась на ложь, придуманную матерью, что она якобы проведет один семестр в частной школе за границей. На самом деле она отъехала не дальше Остина и там родила, подписав заявление об отказе от ребенка. Доктор, принимавший роды, и сестра, державшая в руках ее кричавшего первенца, проводили ее ледяными взглядами, когда она покидала больницу, едва оправившись от родовых мук и наспех переодевшись.

– Это первый правильный поступок, совершенный тобой в жизни, – убеждала ее мать. – Добро – по отношению к младенцу и нашей семье... Оно вознаградится.

Эстелла «вознаградила» мать, выйдя замуж почти сразу после возвращения в Хьюстон за парня «из канавы». Она сделала это и в отместку, и потому, что Уолли Сигер был единственным из ее прошлых ухажеров, кто дождался и встретил ее в Хьюстоне с пышной розой в руке. Это произвело на нее впечатление.

Они оформили брак, едва ей исполнилось восемнадцать, а вскоре родился Кент. Анни появилась на свет двумя годами позже. Остальное стало историей, которую хотелось бы забыть. Родители отвергли юных супругов с брезгливостью и ограничивались подарками на праздники внуку и внучке.

Уолли Сигер оказался не таким уж никчемным парнем, а вполне положительным работягой нефтяной компании, но ни его заработок, ни общественный статус Эстеллу не устраивали. Она пришла к такому убеждению, когда их дети еще только начали произносить «папа» и «мама». Ее презрение к их отцу передавалось сыну и дочери невидимыми волнами. Уолли был беспечен, увлекался мотоциклами и прочей юношеской ерундой и не заботился о чековой книжке. Слава богу, подвернулся Язон Фарадей... Какое-то время Эстелла думала, что ей выпал выигрышный билет и грехи ее прощены.

Но наказание лишь откладывалось. Удары наносились ей жестокие. Они сыпались один за другим, и выстроенный ею с таким трудом иллюзорный мирок благопристойности рушился. Еще одного удара она не переживет. Тайны, хранимые глубоко внутри, готовы были вырваться на волю. Она не могла их больше держать в себе, если только... не умереть... сейчас, немедленно.

Спиртное придало ей решимости.

Голубая вода бассейна мерцала так соблазнительно, а статуя Святой Девы распахивала руки в приглашающем жесте.

Слезы обильно текли по щекам Эстеллы. Она опрокинула в рот последние капли из высокого бокала, поднялась с шезлонга и на слабых, подгибающихся ногах приблизилась к краю бассейна. Она думала о людях, которых любила и которых так глупо потеряла. О своих детях, об Анни, ушедшей из жизни, запятнанной громким скандалом, о другом своем ребенке, превратившемся в чудовище, утерявшее человеческий облик. «Какая ты была им мать?..» – промелькнула горькая мысль.

Сбросив сандалии, она босиком проковыляла по бордюру на ту сторону бассейна, где была подходящая глубина.

Ее любимый коктейль «Космо» что-то слишком сильно подействовал на нее. И дело не в количестве выпитого сегодня. Неужели ее последний посетитель что-то подмешал в бутылку водки «Абсолют»? Но как он мог! Впрочем, это уже неважно. Не имеет никакого значения...

Она наклонилась вперед и развела руки, совсем как статуя Святой Девы.

– Прости меня, – прошептала Эстелла.