Звонок с того света

И Мила подробно, с деталями и со вкусом пересказала Надежде свой разговор с бывшим профсоюзным деятелем их института Евгением Ивановичем Сметаниным.

Евгений Иванович уже давно был на пенсии, старые сослуживцы вспоминали о нем нечасто, и он обрадовался не самой Милке, поскольку виделся с ней едва ли не каждый день на «собачьем» пустыре, а ее интересу к прошлым временам. Правда, когда Милка навела разговор на семейные обстоятельства Сергея Баруздина, Евгений Иванович замялся и хотел поменять тему, но Мила его все же сумела разговорить.

– Дело давнее, – вздохнул Евгений Иванович, – теперь-то уж что... теперь это можно, что называется, предать гласности, а тогда Сергей просил никому не рассказывать. Он только потому и обратился ко мне, что я – мужчина и лишнего болтать не стану... А то, говорит, тетки наши, им только попади на язычок, в каждой комнате будут мне косточки перемывать...

Двадцать с лишним лет назад у Баруздиных родилась дочка.

Как все новорожденные, она была очаровательна, особенно в глазах своих родителей, однако врачи, осмотрев ребенка, сокрушенно покачали головами и сказали, что у девочки серьезная врожденная аномалия, и даже посоветовали родителям отказаться от нее.

– Поверьте, – сказала им заведующая отделением Марта Альбертовна, врач с огромным стажем, – поверьте моему опыту, девочка никогда не станет нормальной, и вас ждут огромные испытания. Лучше, если вы примете это решение сейчас. Вы люди молодые, у вас будут еще дети, и вам легче будет сейчас пойти на этот шаг, чем взять на себя такую непосильную ношу и потом, через десять или пятнадцать лет, осознать, что вы больше не в состоянии ее нести...

Но жена Сергея и слышать об этом не хотела.

– Это моя дочь, – заявила она, прижав к груди крошечное тельце, – и я не могу оставить ее на попечение чужих людей! Это было бы страшным предательством... хуже убийства... это моя плоть и кровь, и я никому ее не отдам!

Сергей, может быть, не был так уверен в своих силах, но поддержал жену и сделал на первых порах все, чтобы помочь ей с воспитанием больного ребенка.

Ольге, конечно, пришлось оставить работу.

В те времена прожить на одну зарплату было нелегко, тем более что больной девочке требовались дорогие лекарства и хорошее полноценное питание. Тогда-то Сергей и обратился к Евгению Ивановичу, взяв с него слово, что тот ничего не расскажет сослуживцам об их семейных проблемах.

Сметанин делал что мог – выбивал для Сергея материальную помощь, доставал для него дефицитные продукты и путевки в специальный санаторий. К каждому празднику он старался выделить Баруздиным продовольственные заказы и подарки.

Однако все это было каплей в море, и с каждым годом Баруздиным становилось все труднее и труднее.

Кроме того, со временем слова Марты Альбертовны облекались в плоть: становилось все заметнее отставание девочки в развитии, ее очевидная ненормальность. Ребенок практически не ходил, не мог самостоятельно есть, а самое главное – очень плохо развивался умственно. Девочка с трудом узнавала мать, до трех лет совсем не говорила.

Сергей уходил на работу и хотя бы там мог на какое-то время отвлечься, а Ольга одна принимала на себя основную тяжесть воспитания больного ребенка...

Она хваталась за любую соломинку, водила Леночку к врачам и бабкам-знахаркам, собирала какие-то лечебные травы, освоила все существующие виды массажа... Прочитала кучу книг на тему развития умственно и физически отсталых детей, изучила все методики занятий с ними.

Врачи только качали головами – медицина в данном случае была бессильна. Правда, они признавали, что материнская любовь творит чудеса.

Леночка хоть и с трудом, но научилась ходить, годам к пяти говорила так, что ее понимала уже не только мама, самостоятельно ела и пользовалась туалетом.

Время шло, каждое крошечное достижение ребенка давалось Ольге ценой огромного нечеловеческого труда. Она полностью забросила себя и семью, думала только о своем больном ребенке, больше в ее душе никому и ничему не было места.

Супруги все больше отдалялись друг от друга, каждый был по-своему одинок. Сергей проводил много времени на работе, иногда Ольга срывалась и упрекала его в том, что денег мало, что он специально приходит домой поздно, оставляет ее наедине с их общей бедой.

А Сергей все чаще вспоминал слова старой опытной докторши Марты Альбертовны и чувствовал, что она была права тогда, в роддоме.

Однажды Ольга не выдержала и прямо сказала мужу, что так больше не может продолжаться.

– Ну что же теперь делать? – безнадежно спросил ее Сергей. – Не можем мы отказаться от ребенка теперь, когда она привыкла к семье и дому, надо было сделать это раньше...

– Как ты мог такое подумать?! – вспылила Ольга. – Я не говорю, что собираюсь отказаться от своего ребенка! У меня такого и в мыслях не было! Леночка – моя плоть и кровь!

– Тогда о чем же ты говоришь?

И Ольга сказала, что хочет вернуться в свой родной город Зауральск.