Звучит повсюду голос мой

- Под покровительством аллаха все будет хорошо. Это человек умный, авторитетный, к тому же вы оба с ним сеиды - потомки пророка... Что делать, Ага. Если б жили мы в краю, где нет главенства молл или сеидов, я бы взобрался на высокую кафедру, чтобы люди меня слушали, и сказал: "О люди! Вот этот молодой господин, которого вы видите перед собой, хороший учитель для ваших детей, другого такого, благородного и знающего, вы днем с огнем не отыщите. Не отдавайте вы своих ребятишек всяким моллам - рабам курдюков. Этот человек вырастит из ваших детей настоящих людей, умных, образованных, которыми будут гордиться люди нашего края..."

Сеид Аэим засмеялся:

- Прекрасная проповедь, но ты забыл, что в том краю нет молл и сеидов... Как только произносится имя моллы, ты начинаешь трястись. Если бы аллах дал крылья верблюду, в округе бы не осталось целых домов.

- А как же иначе! - гневно прокричал Джинн Джавад. - При виде проделок этих негодяев здоровый, нормальный человек сходит с ума! У какого сироты они не отобрали имущество и не выгнали его самого на улицу? На какую вдову, пользуясь ее беззащитностью, не набросили ошейник временного брака? Мусульманину молла разрешает кроме законных четырех жен заключать сколько угодно временных браков, не задумываясь над тем, каково бедняжке после того, как временный брак с нею расторгнут! А если они учуют опасность от грамотного, свободомыслящего человека, тотчас объявляют его вероотступником или сектантом. Между прочим, твой сверстник Бихуд - сам молла, а в своих рубай говорит, что "крохи нечисти не сделают нас нечистыми...".

- Ну и смельчак! Молодец! Но если кто услышит, ему несдобровать...

- Э, да кто услышит? Кто хочет услышать такие вещи, должен обратиться к твоему покорному слуге. А я всех знаю как облупленных, как-нибудь соображаю, кому можно прочитать, кому нельзя.

- И все-таки он смелый человек...

- А я знаю еще одного смельчака... Его зовут Сеидом Азимом, рассмеялся Джинн Джавад, - хочешь, прочту тебе, что он пишет?

Если станешь судиться, дай денег кази
И считай, уже дело твое на мази.
Но беда, если враг твой, восстав из грязи,
Хоть копейкою больше предложит кази:
Моментально ты дело свое проиграл!

Оба рассмеялись. Джавад поспешил с извинениями:

- Ох, что я болтаю, у меня язык отсохнет, ведь ты к кази идешь... - Он стал серьезным: - Иди, да осчастливит тебя аллах в твоем благом деле! Не сдавайся, борись уверенно за правоту, ты же сам из рода сеидов, кому лучше знать, как с сеидами разговаривать!

На прощание Джавад добавил:

- Самое время плеснуть тебе в дорогу пиалу воды. Да возвратиться тебе с благой вестью!

- Считай, что плеснул...

Ахунд Агасеидали, как это ни покажется странным, в такое время дня был у себя в приемной один. Хотя ему только недавно исполнилось сорок лет, борода и усы у него начали седеть и даже в густых бровях показались одинокие седые волоски. Его худощавое лицо напоминало молочной белизны матовый мрамор. Длинные нежные пальцы, не державшие большей тяжести, чем перо, были гладкими, без морщин, с ногтями цвета слоновой кости, коротко подстриженными. Его некрупная, чуть сутулая фигура была облачена в белоснежную тонкую абу, придававшую ему еще более благочестивый вид. Он сидел, скрестив ноги, на сложенном вдвое тюфячке, опираясь на подложенные под спину мутаки, обтянутые шелком. Казалось, что ему значительно больше лет, чем на самом деле.

Обширное религиозное образование, чистота нравственной позиции, справедливость в суждениях создали вокруг него ореол самого благочестивого человека в округе. Он ни разу не стал опекуном сироты, за счет которой мог бы поживиться, ни с одной вдовой не заключил временного брака, никогда не зарился ни на чье добро.

Скорые на прозвища и ярлыки шемахинцы не могли найти у Ахунда Агасеидали недостатков и изъянов. И сунниты, и шииты, что бы он ни сказал, прислушивались к его советам, с почтением относились к его пожеланиям. А в спорах шиитов и суннитов он не допускал пристрастных суждений: "Шииты, говорил он, - одно из двух больших разветвлений мусульманства. Шииты признают законными имамами только потомков пророка, каковыми являются дети халифа Али - зятя Мухаммеда. Тем более что отец Али, Абу Талиб, взял под защиту гонимого Мухаммеда в тяжелые для пророка времена...