Звук чужих мыслей

— Хватит пугать меня своим сенатором и всей этой вашей бандой сумасшедших минитменов! У вас в головах желчь! Играйте, играйте пока что в свою организацию!

Ярость заставила Донахью забыть о пистолете. Перед ним был человек, на котором можно было сконцентрировать всю злобу и ненависть неудачника, готового убивать и сжигать; чтобы доказать себе свою силу и свою значимость.

Сыщик выбросил вперед кулак, и весь его вес, вложенный в удар, заставил перегнуться через стол.

Дэвид откинулся назад и изо всех сил дернул Донахью за вытянутую руку. Тот перелетел через стол и тяжело упал, ударившись о стену. Он попытался было встать на ноги, но Дэвид угрожающе поднял пистолет.

— Ничего, — прохрипел сыщик, и в голосе его клокотала ненависть, — ничего. Не беспокойся, сволочь: если минитмены за кого-нибудь возьмутся, они уж не выпустят его из своих рук. А для сенатора Трумонда вся наша организация сделает все, что нужно. Он решил обезвредить тебя, и мы тебя сотрем в порошок!

— Я вижу, вы сами взялись предсказывать будущее, — зло усмехнулся Дэвид.

— Мы не только предсказываем его, мы его создаем, — сказал Донахью, все еще лежа на полу. — Тебе повезло сегодня, падаль, ты раньше меня вытащил пистолет. Не знаю уж, как ты меня узнал, дело не в этом. Но раньше или позже мы возьмем оружие, мы, минитмены, — и тогда посмотрим!

— Убирайтесь, — сказал Дэвид. — Убирайтесь, пока я не нажал на спуск.

Сыщик вскочил на ноги и ринулся к двери. В комнату вбежала Клер.

— Дэвид, что случилось?

— Ничего, — ответил Дэвид, тяжело дыша.

Рухнула еще одна крепость анонимности, стремления уйти от этой своры высунувших языки гончих. Общество не забывает о прокаженных. О святая наивность — думать, что они оставят его в покое. С одной стороны, шакалы сенатора Трумонда, которые каким-то дьявольским чутьем узнают в нем врага, угрозу себе. Угрозу? Но он же никому не грозил. Все равно они угадывают в нем угрозу. А где-то по его следу снова пойдет страж порядка и законности Эрни Фитцджеральд, обезумевая при мысли, сколько сейфов смог бы открыть для него человек, умеющий читать чужие мысли!

— Что случилось, Дэвид? — снова прошептала Клер, глядя на него широко раскрытыми глазами.

— Ничего, Клер, — ответил Дэвид. — Тебе хватит собственных мыслей и собственных страхов. Ты думаешь, я не знаю, о чем ты думаешь по ночам? Мне порой даже снятся твои сны!

— Уедем отсюда.

— Куда?

— Куда-нибудь.

— Некуда, Клер. Они везде найдут меня… Вот разве когда получим эти деньги, и то я начинаю сомневаться в удаче. С другой стороны, они ничего не решатся нам сделать, пока земля на твое имя…

— Но как он узнал вас, Донахью? — спросил сенатор Трумонд, неуклюже поворачиваясь к сыщику всем телом.

— Не знаю, сэр. Я уверен, что он меня никогда не видел раньше.

— А как вы думаете, Китинг?

Руфус Китинг потер пластмассовую лысину.

— Черт его знает, сенатор, как у него это получается, но я начинаю верить, что он каким-то таинственным способом узнал о полигоне в Хорс-Шу.

— Дернуло вас идти к прорицателю!

— Кто мог знать, сенатор? К ним ходит куча народа, но кто мог подумать о такой вещи? Что он, мысли читает, что ли?

— «Мысли, мысли», — проворчал сенатор, — слова этого слышать не могу…

— Его можно было бы просто убрать, сэр, — почтительно сказал Донахью. — Организация будет счастлива оказать вам небольшую услугу.

— Убрать? — сенатор пожал плечами. — Убрать, конечно, можно. Это покончило бы с угрозой разоблачения наших связей… Но, с другой стороны, полмиллиона долларов — это куча денег. Если мы избавимся от него, прощай все надежды аннулировать контракт этой Клер Манверс в Хорс-Шу.

— Послушайте, у меня идея. — Руфус Китинг даже присвистнул от возбуждения. — Я подаю на него в суд за разглашение профессиональной тайны. Я докажу в суде, что рассказал ему о сделке с землей в Хорс-Шу и что он воспользовался этими сведениями в корыстных целях. Само собой разумеется, мы и слова не скажем, что это за земля и для чего она нужна нам.

— А если он это знает?

— Никто ему не поверит. С одной стороны, мы упрячем его в тюрьму, с другой — аннулируем сделку.

— Черт его знает, может быть, в этом что-то есть, — проворчал сенатор.

— Уверяю вас, это отличнейший план.

— Ну ладно, давайте обмозгуем детали. Донахью, вы тоже послушайте. Может быть, нужна будет и ваша помощь. Вы уверены, что имя секретаря Клер Манверс?

— Я еще должен в этом убедиться, но внутренне я уверен, что это она.

— «Внутренне, внутренне»! Займитесь ею. Посмотрите, нельзя ли ее зацепить на чем-нибудь.

— Хорошо, сэр!

12

— Я рад, что вы пришли сюда, мисс Манверс, — сказал Донахью, приглашая Клер за столик. — Здесь, в баре, спокойно и никто нам не помешает. — Он посмотрел на Клер и улыбнулся. — Вы красивая женщина, и ваш муж, наверное, гордится вами.

— Вы очень любезны, мистер Донахью. Настоящий джентльмен. Пригласить незнакомую женщину в бар только для того, чтобы сделать ей комплимент, — а еще говорят, что галантность умирает.

— Не только для комплиментов, мисс Манверс. Не только. Что вы пьете?

— Ничего, благодарю вас.