Звук снега

Немало людей рассказывали о встречах с призраками в часовне. За долгие годы таких рассказов накопилось, наверное, около сотни. В часовне были захоронены несколько поколений Саллиссов, и Лидия не стала исключением, поэтому логично было предположить, что и Малколм столкнулся со своим видением там. Правда, до сих пор о призраке Лидии ничего не было слышно. Даже странно, как цинично подумал Гай, учитывая ее страстное желание находиться в центре всеобщего внимания.

– Нет, это было не в часовне. Я видел ее на дорожке, ведущей к конюшне, и признаюсь, волосы у меня при этом встали дыбом. На ней была накидка, а на голове – капюшон. Знаешь, как монашеская ряса. Но я отчетливо, как днем, видел ее лицо. Это была Лидия, я абсолютно уверен.

Трясущейся рукой он вытер оставшиеся на губах капли бренди.

– А-а, – протянул Гай, в голове которого мелькнула догадка. Конечно же, это опять Джоанна ди Каппони. Хотя непонятно, почему она бродила темной ночью по этой дорожке в такой жуткий холод.

– Что значит это твое «а-а»? – требовательно спросил Малколм. – Не хочешь ли ты сказать, что и сам видел ее? Думаешь, она вернулась, чтобы мучить тебя?

– Не исключено, – ответил Гай, думая больше о Джоанне. – Это вполне в стиле Лидии, – уточнил он скорее для себя, чем для Ламбкина. – Она же поклялась, что однажды вернется и расплатится со мной за свое унижение. – Гривз попробовал улыбнуться. – Хотелось бы, чтобы она узнала, что я и так каждый день расплачиваюсь за это. Я никогда не желал, чтобы Лидия хоть на секунду была несчастной. Но, получается, что только желал. Теперь она ушла навсегда, и я даже не могу сказать ей, как сожалею о том, что не смог стать тем мужем, который был ей нужен.

– Ты всегда был слишком строг к себе, – печально сказал Малколм, в задумчивости теребя воротник рубашки. – Я не видел другого человека, который, как ты, постоянно был готов взять чужую вину на себя. Даже когда мы были мальчишками, ты всегда заступался за друзей и брал на себя ответственность за наши проделки.

– Это потому, что я был самым крупным, – со смехом сказал Гай.

– И еще самым умным, – добавил Малколм, кивнув. – Ты всегда умел находить выход из трудных ситуаций. Помню, как ты действовал во время той ужасной переделки на Пиренеях, когда мы были на волосок от смерти.

– Пожалуйста, Малколм, побереги свои воспоминания для лучших времен, – остановил его Гай, на лице которого отразилось явное неудовольствие.

Он не любил вспоминать о том периоде своей жизни. Его последнее сражение и то, что случилось впоследствии, были не самой приятной темой для разговоров.

– Это ты побереги свою скромность. Я никогда не забуду того, как ты спас наш отряд от уничтожения. А то, что в официальных донесениях об этом не было ни слова, не имеет значения.

– Это очень великодушно с твоей стороны, мой друг, но меня вполне могли предать военному суду за несуразную глупость, которую я тогда совершил, – сказал Гай, стараясь сменить тему разговора. – Благодарю Бога за то, что я уже не так молод и глуп.

Малколм выразил свое несогласие безразличным взмахом руки.

– Ты жив. Мы все живы. По крайней мере те, кто не погиб в той мясорубке, – уточнил он безразличным тоном. – Не вижу никакой глупости в том, что ты сделал. Доблесть всегда остается доблестью, Гай, и совсем ни к чему принижать ее скромностью. Твоя жена не знала о твоих славных поступках. Может быть, поэтому ценила не твои душевные качества, а лишь титул и деньги. Подумай об этом.

– То, что Лидия ценила мое состояние, это точно. Я только в прошлом месяце узнал, что она незадолго до смерти продала фамильные изумруды де Саллиссов.

– О нет! – вырвалось у Малколма, и он на несколько мгновений замер с открытым ртом. – Но они… они уникальны и практически бесценны!

– Ммм… Я бы мог и далее оставаться в неведении относительно ее поступка, у меня же нет привычки заглядывать в сейф и проверять, что в нем находится. Но совершенно случайно я увидел их на Оливии Креншо. Ошибки быть не может – это были они.

– У этой парвеню! – воскликнул Малколм с брезгливостью. – Она даже не представляет, как неуклюже выглядит, выставляя напоказ свое богатство при полном отсутствии вкуса и манер. Но ты получил драгоценности назад?

– Пока нет, хотя, думаю, вот-вот получу. Ты и представить себе не можешь, что за тягомотина эти переговоры. Мой стряпчий, ее стряпчий, предложение, контрпредложение… В итоге я пообещал заплатить вдвое по сравнению с тем, что получила Лидия. Королевский выкуп, не правда ли?

– А что Лидия сделала с деньгами, как ты думаешь?

– Один Бог знает, – сказал Гай, запуская пальцы в свои густые волосы. – Видимо, у нее были какие-то огромные долги, о которых она не хотела говорить мне. Возможно, Салли Невиль втравила ее во что-то. Ты же знаешь, какие у Салли проблемы из-за пристрастия к азартным играм.

– О, здесь ты абсолютно прав, – согласился Малколм, еще более помрачнев. – Счастье Салли, что Невиль богат как Крез.

– Но скоро этому может прийти конец, если он ее не урезонит.