Звуки флейты

— Я уж собиралась нанять искателя сокровищ, чтобы поднять цубу со дна, — сказала она Полу, рассмеявшись и в то же время смахивая слезу, скатившуюся по щеке. — Кстати, а как вы нашли мой кейс?

— Хорошая карма.

Кэрол уставилась на него.

— Карма? — спросила она с сомнением.

— Да, в облике старого спасателя, случайно оказавшегося поблизости. — Пол смотрел на нее явно развлекаясь. — Я бы назвал это хорошей кармой. А вы нет?

— Я бы назвала это маленьким чудом.

Пол улыбнулся и протянул руку; Кэрол, секунду поколебавшись, положила в эту руку свою драгоценность.

Круглая железная цуба была отделана золотом, медью и серебром. По ее внешнему краю был выгравирован фрагмент из текста буддийской медитации, так называемый «воинственный коан», — вопрос к ученику, который должен привести его в состояние понимания без слов. Японские иероглифы были такими маленькими, что казалось загадкой, как их выгравировали на тяжелом металле. Под коаном мастер, сделавший цубу, срезал металл, оставив пространство, напоминающее журавля в полете. А напротив — стрела. Должна ли была эта стрела сразить красавца журавля? Ответ умер вместе с тем, кто ковал меч столетия назад.

Внутреннюю сторону цубы украшала сцена из старой легенды, изображенная в традиционном стиле. Могучий самурай замахнулся прекрасным изогнутым мечом на злого демона. Наконец, в центре цубы была прорезь, через которую вставлялось лезвие меча. От острой кромки этого меча цуба и должна была защищать руку воина.

Цуба была очень старая и более простая, чем композиция. Но она прошла через несколько сотен лет. Так же, как и соответствующий цубе меч.

Пол держал цубу в руке, поворачивая, изучая со всех сторон. Он нашел клеймо мастера на задней части прорези. Такехира. Один из самых знаменитых, делавших когда-либо мечи в Японии.

Из старых книг было известно, что Такехира входил в «тройку» величайших кузнецов школы Ко-Бизен. Но ни на одном мече или цубе, дошедших до наших дней, не удалось обнаружить его клейма.

Только на мече Сэя Дадзая.

И на цубе Кэрол Стивенс.

— Нужно потратить полжизни, чтобы стать экспертом, способным определить подлинность мечей и сопутствующих элементов, — пробормотал Пол, почтительно проведя пальцами по тяжелому холодному металлу. — Но эта цуба мне кажется подлинной.

— Конечно! Ведь ваш отец подарил ее моей матери! А он унаследовал эту цубу от прапрадедушки или еще от кого-то.

Пол промолчал.

— Спасибо, что вы вернули мне ее! — сказала Кэрол искренне. — Я никогда не смогу отплатить вам за это.

И за то, что спасли мне жизнь. Дважды, добавила она про себя.

— Не стоит благодарности. Для меня это тоже было очень важно.

Кэрол подалась вперед и положила на его руку свою. Взгляды их встретились.

— Ну, а теперь я могу наконец позвонить брату? — спросила она, с тревогой ожидая его ответа.

Пол поднял телефонную трубку и торжественно протянул девушке.

— Давайте! — сказал он.

— Слава Богу! — вздохнула Кэрол, почувствовав огромное облегчение. Теперь можно сказать суверенностью, что он начал доверять ей.

— Набирайте. Я оплачу.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Но, если вы не возражаете, я все-таки хотел бы послушать, — добавил Пол, снимая трубку параллельного аппарата.

Он считал необходимым понаблюдать, как отреагирует брат Кэрол и их компаньон на известие о том, что она жива. Вдруг они не слишком обрадуются, вопреки уверенности Кэрол?

— Слушайте. Нам нечего скрывать, уверяю вас! — сказала Кэрол.

Если бы она не была так счастлива возможности позвонить домой, ее бы, наверное, возмутило требование Пола. Однако, если разрешение послушать разговор с Кеном — плата за пользование телефоном или цена доверия Пола, то она готова.

Кэрол набрала номер квартиры в Сан-Франциско. Там сейчас раннее утро; Кеннет, должно быть, еще спит. После нескольких гудков кто-то взял трубку. Слава Богу! Он дома! Кэрол едва справлялась с волнением, предвкушая его радость.

— Кен? — спросила она замирая.

— Кэрол? — Голос мрачный, как с похмелья. — Кэрол, это ты?!

— Да! Я на Хикари. Ты хорошо меня слышишь? Тебя я почти не слышу.

Раздался шорох, будто откинули одеяло, и стон — человек тряс головой, желая проснуться.

— Кэрол? О Боже…

Кэрол нахмурилась и нервно облизнула внезапно пересохшие губы.

— Что с тобой, Кен? Ты заболел?

— Ох… Нет. Нет. Я не болен. Боже… Я просто не ожидал… Господи, а который час?

Кэрол услышала звон разбитого стекла, будто упал стакан и разбился о плитки пола. Должно быть, он на балконе, решила она. Но, с другой стороны, одеяло на балконе? Нет, скорее это был бумажный шорох. Газета! Все встало на свои места: Кен уснул в патио [9] с выпивкой на столе и с газетой на груди… Кэрол повернулась к Полу спиной, не в силах выносить его откровенного взгляда. Кеннет спросил, который час, а ведь у него наверняка на руке часы!

— Кен, ты напился? — произнесла она упавшим голосом.

— Боже, Кэрол, ты звонишь черт знает откуда, чтобы снова пилить меня насчет выпивки?!

— Да нет, я звоню не за этим…