Звуки Шофара

Официантка налила им кофе. Юнис обхватила чашку руками, стараясь прогнать навязчивые мысли и обратиться к Иисусу. Как, по мнению Иисуса, она должна поступить? О, Господи, я знаю.Юнис и не требовалось спрашивать Господа об этом! Важно было ответить на другой вопрос. А хочетли она простить Пола? Сомнения охватили ее. Можно ли верить Полу? Где гарантия, что ее муж теперь не прежний эгоистичный, тщеславный манипулятор, каковым был столько лет? А если даже он и говорит искренне, что помешает ему снова вернуться на старый путь, как только она смягчится к нему и он вновь почувствует себя в безопасности? Если она сейчас встанет и уйдет, никто ее не осудит. Шажок, еще шажок. На улицу. И не оглядываться.

Куда же ты пойдешь, возлюбленная Моя?

Вопрос, старый как мир. Чем она будет руководствоваться в своих решениях: переменчивыми мирскими представлениями или вечными Божьими истинами?

Дни человека как трава; как цвет полевой, так он цветет[81]. Совсем недолго. Но иногда кажется, что жизнь длится вечно.

Убежав, попадет ли она туда, куда хочет?

Юнис отпила кофе, в голове вихрем носились разные вопросы. В этот раз Пол вовсе не пытался выпутаться из неприятности. И это было очень странно. Не в его привычках так долго молчать. Он знал, что она с недоверием отнеслась к его словам, но не стал защищаться, заставляя ее чувствовать себя никчемной и во всем виноватой.

Официантка принесла их заказ. Потом сходила еще за кофе. Но Пол не поблагодарил ее, продолжая молчать. Это новая стратегия?

— Я тоже беседовала с твоей матерью. Она говорила тебе?

Он встретил ее взгляд.

—Да.

—И?

— Она сказала, что ты права.

— Тогда ты знаешь, я не стану следовать ее примеру. Я не вернусь в Центр новой жизни, чтобы сидеть в первом ряду и делать вид, будто все в порядке и с нашим браком, и со служением. Я больше не позволю тебе манипулировать мной, мешать мне самостоятельно думать. Больше так не будет. Я не стану заметать сор под ковер. Я не буду тебя покрывать.

— Я знаю, — просто ответил Пол. Его взгляд, устремленный на нее, был ясным. Ни хитрости, ни гнева, ни страха в нем не было.

Ее броня начала давать трещину. Юнис попыталась заделать ее.

— Ну, и как поживает Шила?

— Она в Палм–Спрингс, дожидается приезда мужа. Она не собирается ничего ему говорить, поэтому и я не имею права ее выдавать.

— Роб все знает. Он пытался предупредить меня, — сказала Юнис. Пол явно удивился, но не испугался такого поворота.

— Я постараюсь все уладить.

Она не собиралась говорить ему, что Роб Атертон будет благодарен ему за подходящий повод для развода.

Какой же бардак мы устраиваем в своей жизни, если предоставлены сами себе.

— Проблема вовсе не в Шиле, Юнис. И, несмотря на то что я говорил тебе тогда дома, ты абсолютно ни в чем не виновата. Ты всегда была мне верной, любящей и преданной женой. — Голос изменил ему. Пол откашлялся. — Я один несу ответственность за свои поступки. Ведь все началось с того, что я отверг Христа. Я заполнял пустоту чем придется. Гордыней. Планами. Проектами. Это было только начало моего падения, длинная спираль разнообразных грехов, и не последним среди них было оправдание моей интрижки с чужой женой. Теперь с этим покончено.

— Видимо, Шила тебя бросила и уехала в Палм–Спрингс дожидаться Роба. — Юнис сама не поверила, что произнесла такие резкие, жестокие слова. Она всегда была деликатной. И что за христианка она после этого? Неужели такая жестокость всегда скрывалась в ней? Неужели она всегда носила в себе злобу, чтобы в нужный момент выплеснуть ее?

— Я говорю не только про интрижку, — произнес Пол спокойным голосом, не предпринимая никаких попыток оправдаться или защититься. — Я говорю вообще о своем образе жизни, о своем пути во Христе.

Знаешь, Юнис, что ты делаешь? Ты бьешь раскаявшегося грешника, когда он повержен.Она зажала рот дрожащей рукой.

— Все в порядке, Юнис.

Она не согласилась, пытаясь сдержать поток горючих слез. Вовсе не в порядке. Что-то было не так. Пол не ужалил ее в ответ. И это подсказало ей яснее, чем что-либо еще, что ее муж изменился.

Но долго ли продлится эта перемена?

«Довольно для каждого дня своей заботы», — сказал ей тот незнакомец на кладбище. То же говорил людям и Иисус Христос на склоне горы в Галилее.

А они распяли Его.

— Говори все, что тебе хочется сказать, Юни. Не думай о том, какой эффект могут произвести на меня твои слова. Я тебя люблю.

Юнис посмотрела на него:

— Я пыталась говорить с тобой.

— Но теперь я слушаю.