Звуки Шофара

Потом стало тише. Наверное, люди рассаживались по скамьям. Заиграла музыка, успокаивающая, приятная. Смесь разных песен.

И ни одного гимна среди них. Он непроизвольно сжался, когда вспомнил, как говорил Юнис, что она больше не будет заниматься музыкальным сопровождением, потому что она посмела спеть песню об очищающей крови Христа.

Он в последний раз глянул в свои записи, сунул их в Библию и вышел. С каждым шагом сердце его билось все сильнее. Сосало под ложечкой. Ладони вспотели. Он прошел в коридор и оказался в маленьком холле. Очень похоже на театральное фойе, подумал Пол. Хор пел.

— Вот вы где! — Один из его помощников подошел к нему с нервным смешком. — Я уже начал подумывать, не пора ли бежать наверх за какой-нибудь старой проповедью.

Джон Дирман встретил его у бокового выхода на сцену и пожал руку:

— Я буду молиться за вас, брат.

Все было приготовлено для его выступления. Аудитория ждала его. Пришло время главного исполнителя, пора ему выйти на сцену и ошеломить зрителей.

И куда бы Пол ни посмотрел, он сталкивался с результатами того, что творил четырнадцать лет. Община аплодировала певцам, одетым в красный атлас с белой окантовкой, они выстроились ровными рядами.

— Рад, что вы вернулись, пастор Пол, — раздавались голоса, когда он проходил мимо.

А один сказал:

— Как же мы без вас скучали в прошлое воскресенье. Приглашенный оратор — это совсем не то!

Пол поднялся на сцену и положил Библию на кафедру. Он раскрыл книгу и достал свои листочки, разложив так, чтобы можно было посматривать. Предстояла самая важная в его жизни проповедь. Он не хотел ее испортить.

Вдруг наступила полнейшая тишина, у Пола мурашки поползли по спине. Он поднял глаза и увидел море людских лиц.

В переднем ряду, низко склонив голову, сидела Юнис. Справа от нее находился Тимоти, он смотрел на отца так, как, наверное, когда-то сам Пол смотрел на своего отца. Мать сидела слева от Юнис, лицо ее было бесстрастным. Уж не готовится ли она к новому разочарованию?

Пол просматривал рад за рядом и видел всех тех людей, которые приходили слушать его из года в год. Именно его, а не проповедь. Приходили, чтобы развлечься, а не просветиться.

Пол удивился, заметив в восьмом ряду Риту. Она прижимала сцепленные руки к груди. Предлагала прощение и дружбу. У Пола к горлу подступил ком.

В открытых дверях появились двое. Сэмюель Мейсон, тяжело опираясь на свою трость, прошел на заднюю скамью и сел, оставив место для второго — Стивена Декера.

Пол слышал легкий гул толпы. Всех изумила затянувшаяся пауза. Люди привыкли, что он энергично выходил на сцену и громко возвещал: «Доброе утро!» Собравшиеся переглядывались и перешептывались. Несколько человек молились.

Станет ли он снова стараться угодить толпе? Или же обратится к Богу? Чем он будет руководствоваться: страхом или верой? Все эти вопросы разом обрушились на него. Страх заставил его заботиться только о собственных интересах. Страх же заставил пойти по тому пути, который уготовил для него его отец: по пути, ведущему к престижу, славе, процветанию, — по пути гордыни и гибели.

Чем все это могло закончиться? К чему могли привести его полуправда, полумеры? А что если развернуться и пойти в другом направлении?

Пол не стал заглядывать в свой конспект. Он был ему не нужен. Ему был нужен Иисус. Он помолился про себя, чтобы Господь подсказал ему верные слова, а потом начал:

— Я подал прошение об отставке. Я сам решил отказаться от своего поста в церкви. — Он видел их лица, слышал гул голосов. — Я вынужден это сделать, потому что согрешил перед Господом.

Сломленный и полный раскаяния, Пол Хадсон обнажил душу перед общиной, и когда он сделал это, страх ушел. Он открыто рассказал о своей борьбе с истиной, о своей капитуляции перед гордыней, о своем глубоком падении, о том, какую высокую цену пришлось заплатить за это его близким, особенно жене, сыну, друзьям, братьям и сестрам во Христе. Они же остались верны и молились за него.

Потом Пол говорил о Спасителе, Иисусе Христе. Он говорил о любви Бога, Который отдал Своего единственного Сына, чтобы те, кто в Него верит, смогли обрести жизнь вечную. И даже такие люди, как он сам, потерпевшие поражение на всех фронтах — в качестве мужа, отца, друга и пастора. Вися на кресте, перед тем как умереть, Иисус сказал: «Совершилось». И это так. Победу не завоевать человеческими усилиями, она уже одержана Иисусом Христом, Который доказал, что у Него есть власть над смертью и что жизнь возможна только в Нем.

— В этом мире у вас есть лишь горести, но во Христе вы обретаете жизнь. Если вы вверите себя Христу, уже ничто не отлучит вас от любви Божьей. Господь никогда не оставит вас.

Пол не знал, что ждет его в конце этой проповеди. Не знал он и что ждет его в ближайшем будущем. Что случилось с ним — неважно. Важны люди. Он говорил, не глядя на часы на стене, не пытаясь уложиться в пятнадцать минут, чтобы не терять их внимания. Он говорил то, что должен был сказать, и молился, чтобы Бог ему помог.