Зыбучие леса (СИ)

Наконец Хан, решив, что все уяснил, машет нам рукой и запускает двигатель. Четырехлопастный винт начинает раскручиваться, сперва медленно, затем все быстрее, и вот вертолет подпрыгивает и, качаясь как пьяный, все же поднимается в небо. Двадцать метров, сто, двести, вот он уже над окрестными утесами, вот обращается в гудящего шмеля размером чуть поболе большого пальца на вытянутой руке... и шмель этот, развернувшись носом в "белое пятно географии" на условный север, отправляется в свой последний путь. Как бы ни был плох автопилот в условиях неизбежной болтанки над Камским хребтом – пусть не на "штатные" свои триста – четыреста верст, или сколько там сия вертушка еще может одолеть в крейсерском режиме, учитывая дополнительные баки, но уж на сотню километров от озера святой Береники он всяко сумеет улететь, неуправляемый, прежде чем рухнуть по любой из тысяч мыслимых причин, а больше и не нужно, при простом поиске "по координатам" озеро и долину найдут легко, однако сам потерпевший аварию винтокрыл – разве что лет -дцать спустя, и то случайно. Говорят, таких вот сгинувших леталок на просторах Сибири – сотни, если не тысячи... здесь, в Новой Земле, поменьше, просто потому что их и летает-то много меньше, но вариант "куда-то вылетел и пропал без вести" – очень даже встречается с любым классом крылатой техники у любых анклавов, Орден не исключение.

А в небе чуть пониже удаляющегося винтокрыла разворачивается белое пятнышко парашютного купола. И еще минут через несколько Хан поднимается с земли, а мы с Чеканом и Динаром хлопаем его по плечам.

Сделано.

Кси-Кам, оз. св. Береники. Вторник, 17/09/22, 22:40

Вечер, сидим у костра, расслабляемся. Хан пускает по кругу трофейную фляжку с коньяком – редкий заленточный деликатес, однако, здешним любителям крепких напитков приходится довольствоваться скотчем, бренди и водкой. Нет, фляжку егерь, памятуя мой и начальственный наказ, оставил в вертолете, но коньяк из нее перелил в свою, разумно решив, что сей вещдок до возможных следователей не доживет. Правильно решил, тут на всю нашу компанию придется по паре-тройке глотков – к утру даже запаха не останется.

– Что в той тетради было? – спрашивает Грач, нарушая уютное молчание.

Ну да, кто бы сомневался, что именно контрразведчик поинтересуется первым.

– Ты уверен, что хочешь это знать? – уточняю я.

– При чем тут "хочу не хочу"? Не в детском саду, Влад.

– Тогда для начала послушай одну историю... – и пересказываю одиссею Сорок Третьей. Не сухой выжимкой, которая была передана Гонтарю, с ней-то Грача почти наверняка ознакомили, а полный текст.

– А ведь интересное умение... – помолчав, говорит Динар.

– Кто ж спорит, интересное. И полезное. Но вот методы...

– И ты решил, что нам таких методов не надо, и сжег все документы, – передергивает плечами Грач, и тут же морщится от боли, осторожно оглаживая основание перебитого носа. Вправить там все вправили, и даже зафиксировали – не знаю, гипсом или как, однако что-то в полевой аптечке у Листа на эту тему нашлось. С самим Листом возни получилось еще меньше, пуля рикошетом прилетела в левое бедро практически плашмя и, порвав штаны, вошла в плоть где-то на сантиметр – синячище вокруг здоровенный, а сама рана пустяковая, только пулю выдернуть да продезинфицировать. Что и сделали, на марш-бросок егерю лучше в ближайшие дни не выходить, но потихоньку-полегоньку хромать и передвигаться он может.

А контрразведчика я поправляю:

– Я сжег все документы, потому как решил, что таких методов не надо никому. Смогу ли уберечь группу, я не знал, а такой трофей да незнамо в чьих руках... Сами знаете – Орден, он разный; нормальные люди, которые ничего подобного в жизни не сотворят, там есть, более того, их наверняка большинство – да только ведь есть и нелюди. Которые могут и сотворить, потому что пользы будет немало, а все пострадавшие в процессе списываются на рабочие издержки. И поскольку сидят такие в основном в руководстве, они это реально могут.

А еще, но этого я уже не озвучиваю вслух, точно такие же нелюди сидят в руководстве не одного только Ордена. Как говорил кто-то из классиков, "власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно"[114]. И мне категорически не хочется проверять, насколько его слова справедливы в отношении моего собственного начальства... Ну да, в протекторате Русской Армии нет "абсолютных властителей", потому как не самодержавная диктатура, формальный глава анклава, Владимир свет Игнатьич Аверьянов, в лучшем случае первый среди равных; так ведь и в Ордене таких самодержцев нет, массаракш, и за ленточкой давно уже не водится... а нелюди во власти – очень даже попадаются. И оно мало зависит от государственного строя, подобные нелюди были до Третьего рейха и остались после него.

Причем самое худшее даже не то, что такие нелюди есть.