Зыбучие пески. Книга 2

Ноги сами привели меня к роще, где были развалины часовни, в которой Эдит встречалась со своим возлюбленным. Я стояла, и вокруг меня возвышались эти жутковатые стены; через этот вот пролом был виден огонь. Может быть, это возлюбленный Эдит сигналил ей? Нет. Они были такой простой и незамысловатой парой. Лучше бы им было не оказываться в подобном положении; лучше бы им было встретиться при более счастливых обстоятельствах, полюбить друг друга и пожениться. Из Эдит получилась бы прекрасная жена священника — мягкая, добрая; она с сочувствием выслушивала бы все жалобы и сетования прихожан своего мужа. Но вместо этого судьба швырнула ее в самый центр трагедии, оказавшейся для нее непереносимой.

— Эдит! — прошептала я. — Рома! Где же вы?

Пугающие мысли пришли мне в голову. Лицо Нэйпира, измененное страстью, склонилось надо мной. “Здесь должна быть тропинка”, — сказал он.

И Рома… А что Рома? Что общего у Ромы с Эдит?

Что-то настойчиво подсказывало мне, что общее есть, должно быть. Два человека не могли исчезнуть бесследно… на этом самом месте. Нэйпир мог и не интересоваться Ромой.

Итак, мне это кажется допустимым. Но разве я и в самом деле верю, что Нэйпир знал что-то об исчезновении Эдит? Нет, это абсурд. С Эдит случилось несчастье. Она просто лежит где-нибудь.

— Эдит! — мой голос оказался неожиданно слабым и тонким. — Где ты, Эдит?

Ответа нет… только эхо моего голоса.

Я пошла прочь из рощи. Это было нечистое место. Здесь в голову приходили самые ужасные мысли. Через сады я вышла на дорогу, ведущую к римским развалинам и домику, где мы жили с Ромой. А вдруг Эдит пошли туда? Почему бы и нет? Предположим, Джереми Браун приехал повидаться с ней. Может быть, перед тем как окончательно покинуть Англию, он вернулся, чтобы сказать ей последнее прости, а после его ухода она упала с лестницы и теперь лежит там, беспомощная, слабым голосом призывая на помощь. Эти ступеньки всегда были опасны.

Я сочиняла сказку в угоду своим желаниям. Что угодно, только бы Нэйпир не…

Я открыла дверь домика.

— Эдит… Эдит, вы здесь?

Ответа не было. И никто не лежал у подножия лестницы. Я взбежала по ней вверх. Из одной маленькой спальни в другую. Пусто!

На обратном пути я зашла в маленькую лавочку. Миссис Бьюри стояла в дверях и кивком ответила на мое приветствие.

— Экий ужас-то, — сказала она. — Миссис Стейси-то…

— Да, — ответила я.

Она опять уставилась на меня взглядом, приводившим меня в замешательство.

— И куда только она могла деваться? Говорят, вроде, с ней случилось несчастье и она где-то лежит.

— Это самое правдоподобное объяснение.

Она кивнула.

— Смех сказать. Это напоминает мне ту мисс… ммм… как ее там. — Она дернула головой в сторону римских развалин. — Я так считаю, это ужас как странно. Она ушла, ведь так… и больше о ней слыхом не слыхать было. А теперь и миссис Стейси. А я вот что вам скажу. Я так считаю, не дело это… вмешиваться в эти дела. — Она опять дернула головой. — Я так считаю, сами напросились…

— Вы так думаете?

— Нет, для дела-то оно хорошо было. Тогда все народ разный прикатывал, посмотреть на эти штуки. Народу-то побольше, чем нынче, было. Я так считаю, в этом Ловат-Стейси чего-то нечисто.

Я кивнула.

— А все-таки я вас где-то видела, не сойти мне с этого места.

— Вы уже говорили.

— Да… и вы… и она… с вами была. Ее-то не враз забудешь. Штучка, скажу я вам. Задавака. У меня будет то, у меня будет се… как будто мы все должны попадать перед ей на колени, что она нас осчастливила этими развалинами.

Я улыбнулась.

— Нет, все-таки я готова побожиться.

— Говорят, у нас у всех есть двойники.

— У вас-то, милочка, точно есть. Да.

Я уже двинулась к двери, как она сказала:

— А славная эта мисс Эдит. Я ей как-то всегда сочувствовала. Надеюсь, с ней все в порядке.

— Я тоже надеюсь.

Идя по дороге, я ощутила на себе ее взгляд.

Когда я входила в ворота, навстречу мне вышла Сибилла Стейси. На ней была большая голубая соломенная шляпа, украшенная маргаритками и голубыми лентами.

— О миссис Верлен, — вскричала она, — что вы об этом думаете?

— Не знаю, право, что думать.

Она рассмеялась тихим, мрачным смехом:

— А я знаю.

— Вы знаете?

Она кивнула, как маленькая девочка, которой не терпится выложить свой секрет.

— Они думали, что смогут заменить Бью. Как будто его можно кем-нибудь заменить. Он бы этого не потерпел. — Она сильно покраснела и воинственно топнула ногой. — Конечно, этого не должно было случиться. На свете может быть только один Бью. Он бы позаботился об этом… да и я тоже.

— И вы тоже?

Она опять по-детски надула губы.

— Они могли бы назвать его Бомоном, но для меня он никогда бы не был Бью. Я бы всегда называла его Нэп. Нэп. Нэп. Нэп. — Ее лицо сморщилось. — Все изменилось после ухода Бью… и никогда уже не будет прежним.

Я была слишком взволнована, чтобы слушать дальше, и уже повернулась, чтобы идти домой, но она с неожиданной силой схватила меня за руку, словно клещами. Руки у нее были очень горячими: они жгли меня даже через рукав.

— Она не вернется, — произнесла она. — Она ушла навсегда.

Я повернулась к ней почти с гневом:

— Откуда вы знаете?