Зыбучий песок

Очень медленно до него дошло, что на противоположной стороне улицы вновь появился полицейский, и на сей раз его взгляд упирается прямо в это кафе. Ужас прополз у Пола вдоль спины. Он попросил принести счет, сунул записи в сумку и как можно спокойнее двинулся в ту сторону, куда убежала Арчин.

Он нашел ее на пляже в компании тех двух парней; все трое весело боролись, стараясь повалить друг друга на песок. Разогревшись от упражнений, парни поснимали свои свитера, и Арчин вскрикивала от восторга, когда ее руки смыкались вокруг их загорелых мускулистых тел.

41

Мысль о ссоре с Арчин приводила его в ужас. Ссоры принадлежали эпохе Пол–и–Айрис, а не эпохе Пол–и–Арчин; где–то у него в сознании, так глубоко, что он никогда не пытался облечь эту мысль в слова, хранилось убеждение, что Арчин понимает величину принесенной им жертвы и предана ему так, словно является его собственностью.

Он боролся с этим весь день; за ланчем хмуро размышлял о стройных беззаботных юношах, занятых только досугом, и почти все время молчал; потом ему удалось встряхнуться, и они прогулялись до кэмпинга и обратно, уворачиваясь от грубых объятий мистраля. Постепенно ему стало казаться, что они смогут избежать выяснений, и за обедом он был уже почти самим собой.

Но вечером, когда Арчин лежала голая на кровати, рассеянно разглядывая потолок, а он, склонившись над умывальником, шумно вычищал изо рта вкус выкуренных за день сигарет — недавно она впервые призналась, что запах табака ей неприятен, — она неожиданно сказала:

— Знаешь, Арманд мне понравился больше.

— Что? — Он обернулся, вытирая с подбородка белую пену.

— Арманд. — Это имя прозвучало у нее почти как Ллэнро, а выражение мечтательного удовольствия на ее лице заставило его сердце сжаться. — Тот, который повыше и с карими глазами.

— Я не подходил к ним так близко, чтобы рассмотреть цвет глаз, — сухо сказал Пол.

Она улыбнулась сладострастной улыбкой и закрыла глаза, словно бы для того, чтобы получше разглядеть Арманда.

— Рассмотришь, если захочешь. По–моему, он немного похож на тех, которых мы видели — как называлось это место? Я забыла. Два парня и две девушки, с которыми мы тогда ночевали. Такие люди напоминают мне Ллэнро.

Завтра я с ним встречусь — я ему обещала. А ночью, если ты захочешь, я научу вас: — Она заколебалась, потом ее глаза, мигнув, открылись вновь. — Обычаю? Нет, больше подходит слово игра.

— Что еще за игра? — спросил Пол, голос его скрежетал, с трудом прорываясь сквозь сильный привкус зуброй пасты.

Она хихикнула и нечего не ответила.

— Ты не спросила меня, можно ли встречаться с ним завтра, — сказал Пол после паузы и тут же испугался, что за этими словами последует то, чего он так старался избежать.

— Спрашивать тебя? Зачем? — она приподнялась на локте и для устойчивости обхватила себя второй рукой под грудью.

«Я все время повторял себе: единственный свободный человек, которого я встречал.

Но ведь свобода распространяется и на…» Он спросил:

— Зачем тебе встречаться с ним наедине?

— А ты как думаешь? — презрительная нотка в ее голосе явно выдавала какого–то неизвестного и невольного учителя из Чента. — У него прекрасное тело и крепкие мускулы.

Некоторое время Пол молчал. Наконец, сказал:

— А как же я?

Теперь настал ее черед молчать. Он поторопил:

— Ну?

— Пол, тогда, когда мы ночевали на берегу, ты не:

— Ты знаешь, о чем я говорю, — перебил Пол.

— Ты считаешь меня глупой? Почему ты говоришь таким неприятным голосом?

Разве неправда, что он, — она щелкнула пальцами, — пре: красивый?

— И что с того?

«Вдруг оказалось, что между нами огромный барьер, почти такой же непреодолимый, как тот, который отделяет тяжелых душевнобольных: Нет, стоп.» Неимоверным усилием он взял себя в руки. Он сказал:

— Тебе нужен другой мужчина просто для разнообразия? Тебе со мной скучно? Ты это хочешь сказать?

— Пол, у тебя очень тяжелый голос, и :

— Это? — Он шагнул к кровати; в руках он все еще держал полотенце, которым недавно вытирал подбородок, и она отшатнулась, словно испугавшись, что он сейчас ее хлестнет.

— Ты боишься, — сказала она. — Чего? Ты думаешь, что ты не такой хороший мужчина, чтобы интересовать меня все время. Пол, ради: ради Бога!

Здесь или в Ллэнро, человек — это человек, и нет ничего стыдного в том, что мы люди.

Она скинула ноги на пол и села на кровати, вцепившись руками в матрац.

— Чего ты боишься? Я человек, и ты тоже. Я не уйду завтра с Армандом только потому, что он мне понравился, и потому что он красивый. Я не знаю, такой ли он добрый, как ты, такой ли он умный, как ты. Возможно, он такой же эгоист, как большинство людей в вашем мире — кто это может сказать?

— Значит, ты решила это выяснить?

— А почему бы и нет? — она дерзко дернула подбородком. — Я снова спрашиваю, чего ты боишься? Ты жил в Англии с другой девушкой, ты был с двумя другими, я сама это видела. Или ты думаешь, что в этом мире не найдется для тебя женшины? Это плохое место, но все же не такое, как Чентская больница!