Биографии и Мемуары

«Будь проклят Сталинград!» Вермахт в аду
«Будь проклят Сталинград!» Вермахт в аду

«БУДЬ ПРОКЛЯТ СТАЛИНГРАД!» (Verflucht seist du, Stalingrad!) – после катастрофы на Волге, где полегла армия Паулюса и был развеян миф о «непобедимости» Рейха, не было в Вермахте худшего ругательства и более страшного проклятия. Здесь, в огненной преисподней Сталинграда, сгорела гитлеровская мечта о мировом господстве и был остановлен германский «дранг нах остен». А те, кто пошел дальше на восток, брели в бесконечных колоннах немецких военнопленных. Среди этих обмороженных, израненных, умирающих от голода доходяг был и Вигант Вюстер, прошедший все круги Сталинградского ада и из 20-летнего блестящего офицера превратившийся в седого дряхлого старика, который на всю оставшуюся жизнь затвердил фронтовую мудрость: «Будь проклят Сталинград!»Обо всем этом – о беспощадной бойне в волжских степях и утерянных победах, о неслыханных потерях и невиданном разгроме, сломавшем хребет Вермахту, – он рассказал в своей книге, признанной одним из самых страшных свидетельств о Второй Мировой. Перевод: А. Кияйкин

Вигант Вюстер

Биографии и Мемуары
КГБ и тайна смерти Кеннеди
КГБ и тайна смерти Кеннеди

Автор этой книги, полковник КГБ в отставке, ветеран внешней разведки Олег Нечипоренко, по долгу своей службы встречался с различными людьми. Был среди них и убийца американского президента Ли Харви Освальд. Так что занимаясь расследованием трагических событий в Далласе, автор использует не только результаты аналогичных зарубежных и отечественных исследований, но собственные воспоминания и впечатления. В книге представлены ранее засекреченные материалы, уникальные советские и американские документы, касающиеся техасского убийства, рассмотрены новые версии покушения на Джона Кеннеди.Кем был Ли Харви Освальд: агентом советских спецслужб или убийцей-одиночкой? Полковник КГБ приподнимает железный занавес над этой тайной, которой уже 50 лет.

Олег Максимович Нечипоренко

Биографии и Мемуары
Гоголь в Москве (сборник)
Гоголь в Москве (сборник)

Н.В. Гоголь был одним из самых путешествующих классиков отечественной литературы. Полтавщина, Санкт-Петербург, Москва, Рим – каждое из этих мест нашло отражение в его творчестве. И все же Москва сыграла ключевую роль в биографии писателя. Здесь создавались его важнейшие произведения. В Москве Гоголь подолгу жил, любил сюда приезжать, провел последние годы и скончался. С Москвой связана одна из самых трагических страниц в истории русской литературы – сожжение Гоголем второго тома "Мертвых душ". Таинственными легендами овеяна могила писателя. Настоящая книга посвящена различным аспектам гоголевского москвоведения. Ее основу составляет исследование известного москвоведа Б.С. Земенкова (1903–1963) "Гоголь в Москве" (1954). Законченный более полувека назад, этот труд до сих пор не утратил своего значения. Продолжают тему гоголевской Москвы и работы современных авторов – С.Ю. Шокарева и Д.А. Ястржембского, в том числе обобщивших…

Борис Сергеевич Земенков , Дмитрий Андреевич Ястржембский , Сергей Юрьевич Шокарев

Биографии и Мемуары
Любимые женщины Леонида Гайдая
Любимые женщины Леонида Гайдая

В жизни великого комедийного режиссера Леонида Гайдая было всего три главных женщины: мама, жена и дочь. Однако в кинематографической жизни женщин было куда больше — около ста. Это — актрисы, которые играли в фильмах Леонида Иовича. Многих из них сегодня почти никто не вспоминает, а это несправедливо. Без них, без их талантливой игры не было бы и замечательного режиссера Леонида Гайдая, его искрометных, светлых и добрых комедий, которые знают и любят миллионы. Все женщины, снимавшиеся у Гайдая, красивы и привлекательны. И хотя их героини иногда наивные, иногда неуклюжие, иногда глупенькие, мы любуемся всегда милыми и смешными актрисами и наслаждаемся их безупречной игрой. Благодаря чудесной харизме этих волшебниц комедийного жанра гайдаевские шедевры хочется пересматривать снова и снова. Рина Зеленая, Нина Гребешкова, Наталья Селезнева, Светлана Светличная, Наталья Варлей, Нонна Мордюкова и многие-многие другие — эта книга о них, всегда молодых, всегда веселых, всегда родных и близких нам.

Федор Ибатович Раззаков

Биографии и Мемуары
История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 1
История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 1

«Я начинаю, заявляя моему читателю, что во всем, что сделал я в жизни доброго или дурного, я сознаю достойный или недостойный характер поступка, и потому я должен полагать себя свободным. Учение стоиков и любой другой секты о неодолимости Судьбы есть химера воображения, которая ведет к атеизму. Я не только монотеист, но христианин, укрепленный философией, которая никогда еще ничего не портила.Я верю в существование Бога – нематериального творца и создателя всего сущего; и то, что вселяет в меня уверенность и в чем я никогда не сомневался, это что я всегда могу положиться на Его провидение, прибегая к нему с помощью молитвы во всех моих бедах и получая всегда исцеление. Отчаяние убивает, молитва заставляет отчаяние исчезнуть; и затем человек вверяет себя провидению и действует…» Перевод: Леонид Чачко

Джованни Джакомо Казанова

Биографии и Мемуары
История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 2
История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 2

«Я прибыл в Анкону вечером 25 февраля 1744 года и остановился в лучшей гостинице города. Довольный своей комнатой, я сказал хозяину, что хочу заказать скоромное. Он ответил, что в пост христиане едят постное. Я ответил, что папа дал мне разрешение есть скоромное; он просил показать разрешение; я ответил, что разрешение было устное; он не хотел мне поверить; я назвал его дураком; он предложил остановиться где-нибудь в другом месте; это последнее неожиданное предложение хозяина меня озадачило. Я клянусь, я ругаюсь; и вот, появляется из комнаты важный персонаж и заявляет, что я неправ, желая есть скоромное, потому что в Анконе постная еда лучше, что я неправ, желая заставить хозяина верить мне на слово, что у меня есть разрешение, что я неправ, если получил такое разрешение в моем возрасте, что я неправ, не попросив письменного разрешения, что я неправ, наградив хозяина титулом дурака, поскольку тот волен не желать меня поселить у себя, и, наконец, я неправ, наделав столько шуму. Этот человек, который без спросу явился вмешиваться в мои дела и который вышел из своей комнаты единственно для того, чтобы заявить мне все эти мыслимые упреки, чуть не рассмешил меня…» Перевод: Леонид Чачко

Джованни Джакомо Казанова

Биографии и Мемуары
История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 3
История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 3

«Мне 23 года.На следующую ночь я должен был провести великую операцию, потому что в противном случае пришлось бы дожидаться полнолуния следующего месяца. Я должен был заставить гномов вынести сокровище на поверхность земли, где я произнес бы им свои заклинания. Я знал, что операция сорвется, но мне будет легко дать этому объяснение: в ожидании события я должен был хорошо играть свою роль магика, которая мне безумно нравилась. Я заставил Жавотту трудиться весь день, чтобы сшить круг из тринадцати листов бумаги, на которых нарисовал черной краской устрашающие знаки и фигуры. Этот круг, который я называл максимус, был в диаметре три фута. Я сделал что-то вроде жезла из древесины оливы, которую мне достал Джордже Франсиа. Итак, имея все необходимое, я предупредил Жавотту, что в полночь, выйдя из круга, она должна приготовиться ко всему. Ей не терпелось оказать мне эти знаки повиновения, но я и не считал, что должен торопиться…» Перевод: Леонид Чачко

Джованни Джакомо Казанова

Биографии и Мемуары
История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 5
История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 5

«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности. Я увидел дворец семьи Гримани, старейшина которой, бывший тогда Государственным Инквизитором, должен был там сейчас находиться, и мне не следовало ему показываться. Я спросил у пастуха, кому принадлежит красный дом, который виден в некотором отдалении, и мое удивление было велико, когда я узнал, что это дом человека, называемого Капитаном провинции, который был начальником сбиров. Я попрощался с крестьянином и машинально спустился с холма. Непостижимо, но я направился к этому ужасному дому, от которого, натурально и по всей логике, должен был бы бежать…» Перевод: Леонид Чачко

Джованни Джакомо Казанова

Биографии и Мемуары
История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 9
История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 9

«Погомас, который в Генуе назвался Пассано, поскольку все его знали, представил мне свою жену и свою дочь, некрасивых, грязных и наглых. Я быстро от них избавился, чтобы наскоро пообедать с моей племянницей и отправиться сразу к маркизу Гримальди. Мне не терпелось узнать, где обитает Розали.Лакей сенатора сказал мне, что его светлость находится в Венеции, и что его не ждут раньше конца апреля. Он отвел меня к Паретти, который женился через шесть или семь месяцев после моего отъезда.Сразу меня узнав, он показал, что рад меня видеть, и покинул свою контору, чтобы пойти представить меня своей жене, которая при виде меня испустила крик восторга и кинулась ко мне с распростертыми объятиями. Минуту спустя он нас покинул, чтобы пойти заняться своими делами, попросив жену представить мне свою дочь…» Перевод: Леонид Чачко

Джованни Джакомо Казанова

Биографии и Мемуары
История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 11
История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 11

«Я вхожу в зал с прекрасной донной Игнасией, мы делаем там несколько туров, мы встречаем всюду стражу из солдат с примкнутыми к ружьям штыками, которые везде прогуливаются медленными шагами, чтобы быть готовыми задержать тех, кто нарушает мир ссорами. Мы танцуем до десяти часов менуэты и контрдансы, затем идем ужинать, сохраняя оба молчание, она – чтобы не внушить мне, быть может, желание отнестись к ней неуважительно, я – потому что, очень плохо говоря по-испански, не знаю, что ей сказать. После ужина я иду в ложу, где должен повидаться с Пишоной, и вижу там только незнакомые маски. Мы снова идем танцевать, пока, наконец, не поступает разрешение танцевать фанданго, и вот мы с моей pareja – партнершей, которая танцует его замечательно, и удивлена тем, что столь хорошо ведома иностранцем. В конце этого танца, полного соблазна, который зажег нас обоих, я отвожу ее в место, где подают освежительные напитки, спрашиваю, довольна ли она, и говорю, что настолько влюблен в нее, что умру, если она не найдет способ осчастливить меня и не сообщит его мне, заверив, что я человек, готовый на любой риск…» Перевод: Леонид Чачко

Джованни Джакомо Казанова

Биографии и Мемуары