Друзья автора, читая его рассказы, вспоминают яркие случаи из жизни и подсказывают ему: «Вот про это у тебя не написано. А надо бы написать. Неужели не помнишь?»
Борис Петрович Екимов
В становье возле Дона автор встретил десятилетнего мальчика — беженца из разбомбленного Донбасса.
Борис Петрович Екимов , Платон Головач
«…Впереди еще есть время: долгий нынешний и завтрашний день и тот, что впереди, если будем жить. И в каждом из них — простая радость: дорога на Калач, по которой можно идти ранним розовым утром, в жаркий полудень или ночью».
Хуторская соседка, одинокая тетка Клава, пустила к себе квартирантов — семью беженцев из горячей точки бывшего СССР.
Поездка перед Новым годом в подмосковной электричке.
На старом грейдере, что ведет к станице Клетской, возле хутора Салтынский, в голой степи на бугре, на развалинах молочной фермы, автор встретил странного человека…
Ключи не игрушка; ключи — это серьезно. Взрослым людям это понятно: замки и ключи нужны для сохранения нажитого от воров, которых нынче не счесть. Нынче… А раньше как было?
У соседа автора прохудилась крыша гаража. И дыра в крыше стала вдруг проблемой, которую никак не решить… привычным способом.
«Цветы… Пусть простые, нашенские, но сажаем, пропалываем, поливаем, бережем. Без цветов нельзя».
Может ли сравниться вид из окна городской квартиры на набережной в центре Волгограда с прикосновением к живой природе Дона?
Миколавна — больная и одинокая старуха. Таким людям с недавних пор собес нанимает помощниц. Для Миколавны это егозливая соседка бабка Дуня…
«Вот она, жизнь. Вроде и не больно короткая, а все равно на один огляд».
Хорошо прогуливаться по скверу улицы Чуйкова, что идет вдоль берега в Центральном районе Волгограда. Здесь встречают знакомых, здесь выгуливают собак… И 15 лет кряду автор встречает здесь бывшего первого секретаря сельского райкома с породистой охотничьей собакой.
Старый знакомец рассказал, какую «змеюку» убил на рыбалке, и автор вспомнил собственные встречи со змеями Задонья.
На выпасе около бывшего хутора автор встретился с давним, еще школьным своим знакомцем, который теперь до самого снега батрачит на чеченцев — пасёт большое хозяйское стадо.
Три житейских истории о колхозной жизни в СССР, рассказанные учителем-пенсионером.
Борис Екимов , Борис Петрович Екимов
Зима на южнорусских реках и озерах.
Когда Англия вступила в Первую мировую войну, ее писатели не остались в стороне, кто-то пошел на фронт, другие вооружились отточенными перьями. В эту книгу включены три произведения Г. К. Честертона, написанные в период с 1914 по 1917 гг. На русский язык эти работы прежде не переводились – сначала было не до того, а потом, с учетом отношения Честертона к Марксу, и подавно. В Англии их тоже не переиздают – слишком неполиткорректными они сегодня выглядят. Пришло время и русскому читателю оценить, казалось бы, давно известного автора с совершенно неожиданной стороны. Знакомьтесь – Честертон, которого вы не знаете.
Гилберт Кийт Честертон
Идя по песчаным пустошам левого берега Дона, автор вспомнил рассказ о жизни и смерти бродячего сапожника Степы-глухого — то ли малахольного, то ли святого…
Абрис личности хуторского фельдшера Мишки — светлая голова, работящие руки…
Барбара Брокколи , Барбара Брокколи , Борис Екимов , Игорь Валин , Эд Раджкович
Летняя жизнь в старом доме, в поселке, кроме прочего, еще и тем счастливо отличается от городского быта, что вокруг — живая жизнь: травы и цветы, живность, что летает, порхает и ползает. И всем приюта хватает.
В тихом дачном поселке у Волги завелся свой скворушка — мальчонка, живущий без матери, растопил сердца всех родных и соседей.
Что остается от человеческой жизни? Память… да еще старые фотографии в семейных альбомах.
«Три встречи в один день. Три недолгие беседы в летнем, поселковом моем быту».
Несколько слов о человеческой памяти и внимании к людям.
По дороге к воде, к донскому берегу, где много всего хорошего, приходится проходить мимо заброшенного и порушенного завода…
Знаете ли вы, что такое каймак? Вряд ли. Чтобы по-настоящему узнать, его надо отведать… да не в городе, а в казачьей станице.
В давние годы Иван Вареников посадил на своем дворе тутовник, чтобы дочки лакомились. Иван постарел, дочки выросли, шелковица стала просторным деревом. И знаменитым. Всякий, если он не больно спешит, проходя мимо двора Ивана Вареникова, под развесистым тутовником, непременно ущипнет ягоду-другую, иссиня-черную, сладкую, с живительной кислиной.
Вид могучего красавца, сиднем сидящего в роли охранника городских Сурских бань, навел автора на рассказ о семье упорного и хозяйственного хуторянина Каргина.
Автор вспоминает примеры исполнения и нарушения этого вечного закона человеческого сообщества.
ТелеграммаПро эту книгуСвет без огняГривенникПлотникБез промахуКаменная печатьВоздушный шарЛедоколыПаровозыМикрорукиКолизей и зоопаркТигр на снегуЧто, если быВ зоологическом садуУ звериных клетокЗвери-новоселыОтвет писателя Бориса Житкова Вите ДейкинуПравда ли? Ответ писателяМоя надежда
Борис Степанович Житков
Борис Петрович Екимов , Виктор Петрович Астафьев , Владимир Станиславович Елистратов