Александр Васильевич Чернобровкин , Александр Чернобровкин
Александр Васильевич Чернобровкин
Первая четверть семнадцатого века. Запорожские казаки грабят северное побережье Черного моря. Им нужен опытный моряк, чтобы добраться и до южных берегов. А кто лучше справится с такой ролью, кроме капитана дальнего плавания, избороздившего Черное море вдоль и поперек?!
Второй том романа «Морские гезы». Английские и голландские пираты начинают потрошить испанские колонии в Центральной Америке…
«Мелочь, казалось бы, — не просто наказал половцев за нападение, но и вернул подданным угнанный у них скот и возместил баранами потерю хлеба, — а на крестьян произвело сильное впечатление. По весне ко мне пришли столько желающих поселиться на моих землях, что их хватило на четыре новые деревни. Выделил им поля на левом берегу Сейма. Там больше степных участков, не надо вырубать лес. Дал на семью по корове, лошади и зерно на посев в кредит и помог вспахать целину. Для этого нужен тяжелый плуг, который способна тянуть только упряжка из восьми волов. У переселенцев таких не было…»
ЛИТЕРАТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ Главный редактор Ю. Петухов Содержание: Юрий Петухов «ВТОРЖЕНИЕ ИЗ АДА. СТРАННИК» Фантастический роман С.Сергеев «РУССКИЙ ФАУСТ» Повесть А. Чернобровкин «БЫЛИ ДРЕВНИХ РУСИЧЕЙ» Художник Алексей Филиппов
Александр Васильевич Чернобровкин , Сергей Сергеев , Юрий Дмитриевич Петухов
Я сижу, положив руки на планширь, на скамейке на правом крыле ходового мостика пассажирского катера «Мухалатка» и смотрю на медленно темнеющее, чистое небо, с которого недавно сползло солнце. Катер ошвартован к причалу левым бортом, на него грузятся пассажиры, желающие совершить двухчасовую прогулку в сторону открытого моря и на обратном пути полюбоваться огнями ночной Ялты.
Люблю курортные романы за их чистоту, безрассудство, романтичность. Отпуск короток, нет времени выделываться, надо успеть стряхнуть серые будни и хлебнуть праздника на полную грудь. Ни расчета, ни планов, ни страха, ни стыда. Поэтому при выборе партнера не привередничают, берут то, что берется, а на самом деле это редкий случай, когда самооценка близка к истине.
Двадцать четвертый роман (тридцатая книга) серии. Август 1941-го года. Наш герой оказывается в районе Качи (Крым). Он выдает себя за единственного спасшегося с потопленного немцами корабля, эвакуировавшего жителей из Одессы, и становится курсантом военной летной школы. После чего воюет на пикирующем бомбардировщике "Пе-2" во время зимнего контрнаступления под Москвой, а затем на штурмовике "Ил-2" во время Сталинградской битвы. Из-за козней недоброжелателя оказывается сосланным в полк по перегонке самолетов, полученных по ленд-лизу. На Аляске он инсценирует свою гибель и становится летчиком ВВС США, воюет на Тихоокеанском военном театре на бомбардировщике "A-20Г Хэвок", а вернувшись с войны, живет, как умеет, в том числе подрабатывая "медвежатником" и сценаристом в Голливуде.
Шлёма Клейман с детства мечтал стать знаменитостью, не важно в чем. Точнее, так мечтала его мать – мадам Софочка, как называли ее знакомые, – очень маленькая, но очень властная и честолюбивая женщина. Сначала эту ее мечту обязан был осуществить муж, Моня Клейман, самый красивый парень Пересыпи и первый шутник, которого она заставила жениться на себе, хотя он пытался брыкаться и высокомерно заявлял: «На этой?! Да я через вам удивляюсь!». На сына она переключилась после того, как муж, уставший становиться знаменитым, пошутил последний раз, выбрав слишком короткую веревку. С годами Шлёма сжился с этой мечтой и даже стал принимать ее всерьез.
«Тяжелая дубовая дверь отворилась без скрипа, но с неохотой, будто делала огромное одолжение. Закрылась так же тяжело, как бы сдерживая напор полумрака, который выплескивался из квартиры «1». На лестничной площадке второго этажа была еще одна дверь, двухстворчатая. Она заколочена крест-накрест досками и в придачу створки скреплены тремя гвоздями со шляпками, похожими на двадцатикопеечные монеты. На третьем и четвертом этажах ни доски, ни гвозди не остановили грабителей. Вынесли все, что смогли отодрать, включая электропроводку, дверные ручки и оконные рамы со стеклами. Кто и когда бомбил – загадка…»
Играет скрипка. Разухабистая мелодия сливается с топотом прохожих.НИЩИЙ (с пьяной развязностью). Господа и граждане! Братья и сестры! Подайте двум калекам, одноногому и слепому! Поделитесь с убогими, чтобы вы и ваши дети всегда видели и только мирную жизнь!Звенят падающие монеты.
Обычно в пятницу вечером девушки, если были деньги, распивали на двоих чекушку самогонки и шли в дом культуры на танцы для тех, кому за тридцать, где отплясывали одни бабы, или сидели дома и прикидывали, не податься ли им в путаны. Может, и подались бы, но не было денег на дорогу до Москвы, а в провинции предложение намного превышало спрос.
На эту девочку лет восемнадцати я обратил внимание еще на перроне. Высокая, стройная, длинноногая, с маленькой, еле заметной грудью – эталон модельного бизнеса. Вот только личико немножко подкачало. Оно было бы симпатичным, если бы не по островку красных угрей на щеках. Ее провожал мальчик, ровесник, смазливо красивый. Сразу возникало предположение, что он мог бы найти себе кого-нибудь получше. Но в этой паре снисходила, разрешала себя любить девочка.
Мацзу — китайская богиня, покровительница моряков. Именно она будет помогать нашему герою, оказавшемуся в первой половину девятнадцатого века в Южном Китае. В это время произойдет так называемая Первая Опиумные войны, в результате которой британцы получат возможность безнаказанно грабить великую древнюю империю. Волею случая и богини Мацзу наш герой окажется втянутым в эти события.
Она была актрисою. Не сказать, что талантливой, но и не совсем безнадежной. То есть, чуть лучше, чем обычная женщина, но недостаточно хорошо, чтобы пробиться только с помощью таланта. Поэтому, как и большинство актрисок, шла «постельным» путем и была фригидна. Творчество – это переработка сексуальной энергии. Если всю ее выплескиваешь на сцене, на личную жизнь ничего не остается. А может быть, это защитная реакция: фригидной легче лечь с нужным мужиком и удовлетворить его по полной программе, потому что собственные эмоции не мешают. Звали ее Лиза.
Менялись названия контор и улицы, менялись дома и покрытие дорог, менялись времена года, но каждый вечер, в любую погоду, при любой власти здесь можно было найти женщину нетяжелого поведения.
Последняя треть четвертого века до нашей эры. Маленькая Македония воюет с огромной Державой Ахеменидов. Почему бы не помочь македонцам, если знаешь, что они победят?!
Конец семнадцатого века. Волею случая наш герой оказывается на Тортуге — неофициальной столице пиратства. "Золотой век" пиратства подходит к концу, но отважным парням еще есть, где проявить свою удаль и стать богаче.
Конец восемнадцатого века. Во Франции произошла революция. которую пытаются задушить все соседние государства. Наш герой силой обстоятельств оказывается подданным Англии и поступает на службу в Королевский военно-морской флот. Его зачисляют мичманом на семидесятичетырехпушечный линейный корабль третьего ранга «Бедфорд».
Двадцать третий (двадцать девятая книга) серии "Вечный капитан". Апрель!904-го года. Идет Русско-японская война. Наш герой оказывается в Порт-Артуре и выдает себя за штурмана с португальского парохода, якобы налетевшего на мину. Это помогает ему обзавестись документами и заработать деньги на вывозе мирного населения из осажденного города. Затем он перебирается в Одессу, в то время один самых продвинутых городов не только России, но и мира. В то время Российская империя, которую мы потеряли, находилась на подъеме. в начале своего Золотого века. к сожалению, прерванного манкуртами. Наш герой оказывается в городе, бурлящую из-за революции, где учится в университете, занимается бизнесом, творчеством. и заодно реализует приобретенные ранее навыки для совершения дел, которые не всегда дружат с уголовным кодексом. Затем начинается Первая мировая война, и он служит сперва офицером-артиллеристом, а потом летчиком.
Шлёма Клейман с детства мечтал стать знаменитостью, не важно в чем. Точнее, так мечтала его мать — мадам Софочка, как называли ее знакомые, — очень маленькая, но очень властная и честолюбивая женщина. Сначала эту ее мечту обязан был осуществить муж, Моня Клейман, самый красивый парень Пересыпи и первый шутник, которого она заставила жениться на себе, хотя он пытался брыкаться и высокомерно заявлял: «На этой?! Да я через вам удивляюсь!». На сына она переключилась после того, как муж, уставший становиться знаменитым, пошутил последний раз, выбрав слишком короткую веревку. С годами Шлёма сжился с этой мечтой и даже стал принимать ее всерьез.