Публикуя в № 95 повесть Евгения Федорова "Кухня", мы уже писали об одной из характерных особенностей его прозы — о том, что герои его кочуют из одной повести в другую. Так и в повести "Проклятие", предлагаемой ниже вниманию читателя, он, в частности, опять встретится с героями "Кухни" — вернее, с некоторым обобщенным, суммарным портретом этой своеобразной и сплоченной компании недавних зеков, принимающих участие в драматическом сюжете "Проклятия". Повесть, таким образом, тоже примыкает в какой-то мере к центральному прозаическому циклу "Бунт" (полный состав цикла и последовательность входящих в него повестей указаны в № 89 "Континента"). Но, как и все остальные повести, как-то примыкающие к циклу "Бунт", повесть "Проклятие" — произведение, рассчитанное на совершенно самостоятельное читательское восприятие: знакомство с предыдущими повестями Евгения Федорова совершенно не обязательно.
Александр Рудазов , Анжела Грей , Евгений Федоров , Екатерина Даль , Ито Матору , Кристина Олдман
— Ты ведь меня помнишь, правда? — шепнул Джеймс, приподнимая её голову и заглядывая в изумруды прекрасных глаз. Пальцы его скользнули по её щекам, стирая слезинки. — И ты помнишь, что я обещал?.. Никто не причинит тебе зла… — он осторожно притянул её голову и мягким поцелуем коснулся лба. — Почему?.. — вдруг вырвалось у неё с каким-то отчаянием. — Почему вы преследуете меня и не оставите в покое? Что я вам сделала? В чём я виновата, скажите! Повелитель вздохнул. Из его тёмных глаз быстро исчезала теплота, сменяясь холодной черной стеной. Несколько минут он молчал, потом встал и прошелся по комнате. — Я знаю, что ты многое уже поняла, Санта, — наконец проговорил он с нарастающим раздражением. — Мне остаётся добавить лишь одно: ты будешь в безопасности до тех пор, пока всё это остается в тайне… И не надо никуда уезжать, — добавил он в ответ на её мысли. — Это совершенно бесполезно, поверь мне, — после этого он развернулся и, больше не глядя на неё, вышел из дома...
Анжела Грей
Джеймс почувствовал, как сиреневый свет парализует его тело и затуманивает разум. Он попытался отступить, но вместо этого его ноги сами собой шагнули к Черте. Цепочка медальона сжала горло так, словно кто-то надел на него раскалённый ошейник и потащил вперёд. Однако прежде, чем Джеймс пересёк границу Вечности, Ирвин схватил Повелителя за локоть и, развернув, ударил так, что тот потерял сознание, рухнув как подкошенный у его ног. Ричард не успел даже среагировать, не успел понять ничего, как рука Исполнителя уже уверенно и жестоко сжимала его горло. Одним неуловимым ударом Ирвин заставил Наблюдателя грохнуться на колени и захрипеть от чудовищной боли, потому что кости сломанных рёбер разорвали плоть и вылезли наружу, словно вывернутые наизнанку. Одной рукой подтащив Ричарда к Реликтовой Черте, Ирвин замер, глядя прямо в Сиреневую Вечность. — Тебе уже мало того, что Джеймс сражается и умирает за тебя! — прошипел Исполнитель со смертельной ненавистью. — Теперь ты хочешь сделать из него раба!.. Хочешь лишить его права выбора!.. Не выйдет!.. Я расторгаю наш договор!.. И только попробуй тронуть Джеймса ещё раз!!! — с этими словами Ирвин бросил Ричарда на землю и, наступив ему на голову, раздавил её, как хрупкую скорлупу. После чего пинком отшвырнул тело Наблюдателя за Черту. — Забирай свою падаль! — прорычал он, одновременно перекрывая дорогу в Вечность...
Можно ли попасть в чужой мир, оставаясь в своём? И где найти точку отсчёта, разделяющую Добро и Зло? Повелитель Вселенной прислан на Землю, чтобы решить участь человечества. Приговор вынесен, но неожиданная встреча с зеленоглазой красавицей рушит все планы. Холодный и расчётливый разум Повелителя постепенно меняется, всё больше приобретая человеческие качества. Однако победить вечное чувство одиночества и при этом не нарушить законы Высшего Разума не так-то просто. Особенно, если твой соратник и друг не разделяет твоего порыва, а потом и вовсе превращается во врага.