Вампир и человек не просто могут сосуществовать рядом. У каждого вампира есть своя Единая половина. Так было прописано судьбой и этого не исправить. От этого нельзя отказаться или убежать. Ричард и Катерина должны принять свое Единство, и неважно хотят они этого или нет. Вопрос только один - как долго они смогу сопротивляться притяжению?!
Автор Неизвестeн
В первый сборник "В мире фантастики и приключений" вошли следующие произведения, Николай Томан. В погоне за «призраком» Е. Рысс, Л. Рахманов. Домик на болоте Георгий Мартынов. Невидимая схватка Иван Ефремов. Атолл Факаофо А. Беляев. Звезда КЭЦ Иван Ефремов. «Катти Сарк»
Глава из ненаписанного ещё pомана "Игpа" Глава номеp ???... Они некотоpое вpемя спокойно лежали на солнышке, нежась и загоpая. Потом Лёшка встал на четвеpеньки и стал нагpебать наклоннyю кyчy. Кyча полyчилась вполне пpиличная, но pасположенная как-то "не-вдоль". То есть и не в напpавлении "на моpе", и не попеpёк. Hинка некотоpое вpемя молча наблюдала за стpоительством, но когда Лёшка залёг на этой кyче - лицом к солнцy - она не выдеpжала: - Хоpоший вышел бы pедyт...
Ставший обыденностью ритуал, который все ещё будоражит воображение дрона-работяги и заставляет её испытывать множество коротких замыканий за критически малый промежуток времени - оно же спасение от бесконечно мучительной жажды, с которой демонтажник выпивает её едва ли не до дна.
В ней проснулась способность чувствовать двери, и это было связано с общей гаммой чувств вообще. Если признаться сейчас, он станет следовать за ней неотступно, опасаясь возможного прохода и, волей-неволей, будет мешать. Эл не хотелось, чтобы он бросал все свои занятия и занимался ею. Алик запустил механизм возврата ее способностей, Дмитрий подтолкнул ее еще дальше. Тиамит был прав, предсказывая, что наступит момент, когда Алик будет сам не рад ее способностям. Все только начиналось, начиналось опять. Сосредоточенно ловить присутствие прохода было изматывающей процедурой, другое дело — определить порядок, расположение, периоды активности, а тут время имело место. Если освоиться — вопрос с перемещениями будет решен. Они не заблудятся, куда их не забрось. Система исчислений Самадина была, как хорошее клише, с того, чем Эл пользовалась в мирах владыки. Тут уместна аксиома, что подобие в мироздании — это гибкий закон.
В тексте есть: любовь боль семья, ошибка прошлого, сложные ситуации для героини Свадьба, подслушанный разговор, разбитые мечты, И счастье, дорога к которому не всегда бывает короткой и прямой.
Рассказ "Бабочки, домой!"
На Шепард можно одеть платье и высокие каблуки, но с ней ни в коем случае нельзя играть в карты.
«Расп упер манипуляторы в бока, критически осмотрел Дефа и произнес задумчиво: – Четыре тысячи триста девятнадцать лет, шесть месяцев и два дня по местному летоисчислению. Это ужасно. К тому же я округлил в меньшую сторону, отбросив часы и минуты с секундами. Деф не понял, он был туповат. Особенно в сравнении с Распом, который легко оперировал цифрами, мгновенно совершал сложные подсчеты и умел делать выводы в зависимости от результатов…»
Что делать, когда парня, которого ты любишь с четырнадцати лет, отправляют в самую опасную тюрьму Солярии за то, что он спас тебе жизнь? Ладно, возможно, он не любит меня в ответ. И, возможно, кому-то решение о заточении покажется безумием, но я — Розали Оскура, чемпионка подпольных боев в клетках и альфа-оборотень из печально известного клана Оскура. Моя семья создала свою историю о преступных организациях, и я буду править этим местом к тому времени, когда взойдет следующая луна. Тогда мне просто нужно приступить к работе, чтобы вытащить нас отсюда. «Мы» — это я, львиный перевертыш, которого я люблю уже долгих десять лет, и самый известный преступник здесь — грешный инкуб, который был приговорен к изоляции за совершение немыслимого преступления. Что плохого может произойти? Разве что меня отвергнет мой партнер, оборотень с черным сердцем, который правит моими заклятыми врагами, или меня заметит зловещий вампир-охранник, который замышляет против меня темную вендетту. Но насколько это вероятно? Проблема в том, что для того, чтобы выбраться отсюда, мне нужна помощь этих четырех альфа-самцов. А они, как оказалось, ненавидят друг друга почти так же сильно, как и меня. Но я всегда любила вызовы. И я так и не научилась вовремя отступать. Так как же это может быть сложно — заставить их признать меня своим вожаком?
Три Д пленка, бесконечно крутившаяся в мозгах Андрея начинает работать на ускоренной скорости: Лиза, веснушка, её картины, грудки с горошинами сосков, кружево, пастель на его теле, её тело на его теле, «думала не заметишь», «довольна», мишки в ушах, голубые джинсы, яблоки, яблоки, яблоки… Какого…! Андрей — парень не тонкой душевной организации. Порой думает и говорит нецензурно, с трудами Гегеля не знаком, зато может построить идеальный дом. Лиза — просто… школьница.
Он нравился ей, в его обществе она чувствовала себя комфортно и уютно, он разделял её политические взгляды и интересы, но пропасть между ними длинной в 27 лет не позволяла ей даже думать о каких-то более близких отношениях.
Что сказать об этом парне? Формально, он на 100% мне не подходит. Его электронные письма отчасти раздражают и отчасти смешат. Хорошо, больше смешат, чем раздражают. Они так освежают. Меняют. Волнуют. Но когда я стою рядом с ним, мурашки бегут по телу, и я ловлю себя на мысли, что жизнь состоит из размышлений о его электронных письмах. Встречайте умную, сексуальную девушку, озабоченную карьерой, нью-йоркского сноба – Чарли Ричардс. У нее есть все, кроме счастья, до той поры, пока она не встречает Лэйтона Гриффина. Случайная встреча в самолете; ничего не значит – так ли это? Лэйтон и близко не похож на тот идеал, который построила для себя Чарли… когда-то. Ее мама и лучший друг согласны, что этот парень не для Чарли, но он пробуждает в ней чувства, открывает новые грани мира. А затем Лэйтон меняется, и Чарли видит его таким, какой он есть на самом деле. Смогут ли эти изменения сблизить их, или она никогда не сможет дать ему шанс пойти рядом с ней по дороге жизни?
Самая первая история, рассказанная в советские годы, пионером Алексеем Гвоздарёвым, по прозвищу Лёха Гвоздик.
Браха Кноблович, изральский писатель. Сила молитвы (пересказ) Из цикла: Рассказы о праведниках Перевод с иврита П.Гиля.
Так что поле для ремонта танков было не то что большим - оно было огромным. И не только по собираемым на полях боя и дорогах-лесах-болотах. Часть танков с началом войны так и не вышли за ворота расположений - например, в 11м мехкорпусе "До 10-15 % танков в поход не были взяты, так как находились в ремонте" - изношенных танков в наших частях до войны хватало. Более того - даже отправленные для ремонта на заводы вглубь страны танки продолжали числиться на балансе воинской части, тогда как немцы такие танки вычеркивали из списков - становилось все более понятно, откуда такая разница в танках и почему она не сыграла - в том числе и из-за различий в учете танков, ну и что вообще считалось танком - те же штурмовые орудия у немцев считались не танками, а артиллерией, соответственно и не проходили в графе "Итого танков", как и многочисленные орудия, поставленные на гусеничные платформы - на единички и двойки, на польские, французские, чешские танки, на бронетранспортеры.
Тринадцать лет Геральт скитался по миру, не вспоминая о когда-то дарованном Праве Неожиданности. До недавнего времени. По воле случая ведьмак оказался в землях Цинтры, где возгоралось пламя войны. Каково было его удивление, встретить своего дитя неожиданности и обнаружить, что их двое. Как две капли воды похожие девочки, наследные принцессы Цинтры - Цири и Айри.
Последняя часть серии.
- Шмуэль Бенционович, ну как же! - мужчина в мундире инженера-путейца огорченно глядел на работу пятерки големов. Глиняным великанам было тесновато на слишком маленьком для них пятачке, но они все же разместились там, удивительно ловко притираясь друг к другу глиняными плечами. Даже наклонялись «волной» - сперва один, потом второй, за ним третий, четвертый. И так же «волной» распрямлялись, поднимая железные чушки, и аккуратно опуская их внутрь склада через полуразобранную крышу. Изнутри вырывались струйки пара – там суетилась парочка мелких паро-ботов, восседающие у тех на плечах кладовщики орудовали рычагами, перемещая болванки в штабеля и фиксируя крепления.
Гвен давно мечтала о карьерном росте, и, наконец, ей выпал шанс. Всего лишь нужно было отправиться в скалистые горы Колорадо и раздобыть последнюю рукопись писателя Джейкоба Мастерса. Гвен рассчитывала заполучить и бестселлер, и новую ступень карьерной лестницы. Но она даже не догадывалась, что писатель окажется безумно горячим, что снежные бури заманят их в ловушку, в которой они окажутся отрезанными от всего мира в одинокой хижине в горах. В прошлом Гвен уже обжигалась, поэтому не собиралась влюбляться в кого бы то ни было, но невыносимый писатель все же прокрался в ее сердце. И чтобы это осознать, Гвен должна была прислушаться к своему телу. Джейкоб Мастерс находился на пике своей карьеры, поэтому мог ставить любые условия издательству, к которому обращался. Так что настойчивые издательские агенты точно были последним, что ему было необходимо. Когда Гвен появилась на пороге его хижины, Мастерс был полностью сбит с толку. Однако безумно благодарен своему (уже бывшему) агенту, за то, что та прислала такую сексуальную помощницу, серьезно относившуюся к своей работе. Гвен взбудоражила Мастерса, как ни одна другая женщина, и он точно знал, что хотел сделать с этим ее ртом. Страшная снежная буря загнала их в ловушку. Они оказались в маленькой хижине наедине, поэтому им ничего не оставалось, как проводить каждую секунду вместе. Притяжение между ними лишь усиливалось, угрожая изменить все планы. А может быть, все, что им было нужно – оказаться взаперти в маленькой хижине?
История о том, как человек, о котором заботился, тебя же и убил.
Светлой памяти писателя Александра Шарова, Шеры, с которым я продолжаю дружить и беседовать.
Я увидела, как разгладились черты на хмуром лице Арсения Валерьевича. Он улыбнулся и, вдруг притянув меня к себе, обнял. - Вы не возражаете? - услышала я его насмешливый голос. - Я просто не могу по-другому выражать свои чувства. - Я очень даже за, - уткнулась я носом в его грудь. - Тем более, что это кое-что подтверждает. - Что именно? - отстранился учитель. - Что вы в меня влюблены, - насмешливо изогнула я бровь.
Об автоответчиках и развилках
Шаннон срезает свои волосы.
Она опоздала на последний автобус и медленно брела по обочине пустынного шоссе. Смеркалось. Оранжевый диск солнца уже давно ушёл за горизонт, но изнуряющая дневная жара не собиралась уступать место ночной прохладе. Над далёкими холмами призрачными химерами застыли высокие тучи, - странные причудливые нагромождения. Тучи словно прятали в себе, что-то. Она чувствовала это. Словно кто-то очень большой наблюдал за ней и всем этим миром оттуда - с высокого неба. Она ощущала себя маленькой песчинкой. Подует ветер и унесет эту песчинку в необозримые дали.
В сборник вошли рассказы: Почему дятлу не холодно? Молочный пальчик Хитрые листочки Обиженный бурундучок
Один зимний вечер Локи и Индианы.
Кто бы ни переместил меня в тело принцессы Хьюги, я не слишком благодарна этому существу. Я хочу домой, к котам и сестре, и лампе, и трамваям, и налогам, и вообще. Не хочу в застенки к дознавателям, не хочу, чтобы в моей голове копался длинноволосый менталист, не хочу убивать, не хочу Наруто, не хочу, не хочу, не хочу!
В Ледяном дворце, переливающемся в задумчивом свете звёзд словно роскошное бриллиантовое ожерелье на шейке первой красавицы, было по-праздничному весело и оживлённо. Ещё, ведь такой прекрасный повод для встречи: празднование Нового года, который по традиции отмечали не в ночь с тридцать первого декабря на первое января, как это принято у людей, играющих со временем, словно непослушные котята с клубком шерсти, а в ночь с тринадцатого на четырнадцатое января. Некоторые люди, однажды побывавшие на торжестве в Ледяном дворце (стоит заметить, что такой чести удостаивался далеко не каждый смертный) называли это торжество Вторым Новым годом, а позже его и вовсе переименовали в Старый Новый год. Что и говорить, смешные эти люди, всё-то им надо переназвать да переиначить, всё пронумеровать да под контроль взять. Одно слово, люди…