Уже не мальчик (СИ)

Ярость, жидким огнём растекающаяся по крови, стальной хваткой держала его за горло и застила глаза, и подгоняемый внутренними демонами молодой человек добрался до своего кабинета практически вслепую. Он делал попытки вздохнуть полной грудью, но безрезультатно, будто его только что ударили под дых. Казалось, вот же он, воздух — пользуйся, заполняй лёгкие до краёв, но не получалось сделать ни единого вдоха.

Все словесные выпады в свой адрес вице-президент партии “Национальное объединение” Жордан Барделла всегда отражал играючи, но, услышав во время заседания нелицеприятные слова в сторону их лидера Марин Ле Пен, сорвался как по щелчку. От обилия грязной лжи, обрушившейся на эту женщину, ему хотелось удавиться, и попытка трезво оценить сложившуюся ситуацию провалилась с первых же секунд. Его душевное равновесие ощутимо пошатнулось, и потоки едва сдерживаемой ненормативной лексики жгли язык. Но Жордан не придумал ничего лучше, чем стащить оратора с трибуны и усадить туда, где ему было самое место — на пыльный и холодный пол. А после поспешил скрыться в темноте коридора под ободряющие аплодисменты одних коллег и осуждающие возгласы других, чувствуя на себе цепкий взгляд прищуренных зелёных глаз, провожающий его до самого выхода.

Смотревшая ему вслед Марин выглядела на удивление спокойной и сконцентрированной, никак не показывая внешне зарождающуюся внутри тревогу. Женщине, мечтающей возглавить целую страну, не пристало быть расточительной на эмоции и излишнюю доброту. Но даже спустя годы борьбы за президентское кресло она не потеряла свою человечность. И это в ней восхищало Жордана больше всего.

К 25-ти годам в его арсенале было много оглушительных побед на политической арене и одно сокрушительное поражение в любви. Он сознательно не заводил серьёзные отношения, перебиваясь лишь однодневными связями. А всё потому, что вот уже 9 лет его сердце было занято удивительной женщиной, в партию которой он вступил будучи 16-летним подростком. Она всегда казалась ему такой недосягаемой, хотя в последнее время находилась от него на расстоянии вытянутой руки и этой самой рукой обнимала его за шею на совместных мероприятиях. Но ярлык “Коллеги” неприступной стеной стоял между ними, а Жордан всё равно в каждой её лаконичной и утвердительной фразе пытался расслышать вопрос, представляя себе, что ей хоть немного интересно его мнение. Но как бы он ни старался разглядеть в её глазах признаки симпатии в свою сторону, всё было тщетно.

В горле пересохло, но вода не могла утолить его жажду. Он распахнул дверцы шкафа в поисках припрятанной бутылки виски. Но не найдя её там, несколько раз ударил кулаком в стену, оставляя на светлой поверхности красные пятна крови от разбитых костяшек.

Он ещё больше напрягся, ощутив спиной лёгкое касание сквозняка через открывшуюся входную дверь. Вошедшая женщина несколько раз кашлянула, обозначая себя, но Жордан и так прекрасно знал, кто решил почтить его своим присутствием.

— Мадам Ле Пен… — он протянул гласные её фамилии издевательски медленно и вальяжно повернулся, врезавшись своим взглядом в её — пылающий, проверяющий на прочность его нервную систему.

— Что это сейчас было? — Марин нахмурила брови, окрасив лицо гримасой недовольства. — Разве подобное поведение достойно вице-президента партии?

— Это не твоё дело! Я не обязан отчитываться перед тобой за каждый свой поступок. Не нравится — снимай меня с должности! — необдуманно выпалил он, выплёвывая своё мерзкое настроение прямо ей в лицо и предчувствуя звуки траурного марша для своей карьеры.

— Считаешь, что имеешь право так со мной разговаривать? — Она смотрела на него пристальным, пробирающим до холодной дрожи взглядом, чуть прищурив изумрудные глаза, а затем небрежно швырнула на стол устав партии, который всё это время держала в руках. — Почитай на досуге!

— В своём кабинете я могу говорить и делать, что захочу. А те, кого это не устраивает, могут идти в свой. — Жордан повысил голос, не совладав с эмоциями. — Или к чёрту!

Быстрым движением выудив сигарету из лежавшей на столе пачки, он поджёг её и затянулся обжигающим гортань никотином. А затем дерзко выпустил дым прямо женщине в лицо.

Марин заострила внимание на его руке, на разбитых костяшках пальцев, а затем бросила беглый взгляд на стену. Кровавые пятна устрашающе красовались на белоснежной поверхности, и Марин каким-то чудом подавила рвотный позыв. Она поджала губы, лишь бы те не подрагивали так предательски не вовремя.

Она подошла ближе и, с мягкой настойчивостью забрав у него сигарету, отправила её в стоявшую на столе пепельницу.

— Что же ты творишь, мальчик? — В её глазах было неприкрытое сочувствие, и Жордан нервно передёрнул плечами, будто пытаясь сбросить с них невидимую тяжесть её жалости. Его лёгкие были переполнены дымом, который пытался вырваться на свободу хриплым кашлем вперемешку с нервным смехом.