Дмитрий Лорин
Шумный гвалт в центре туристических мест — явление обычное. Наверное, для вдумчивых и серьёзных путешественников галдёж под опорами Эйфелевой башни существенно отличается от схожего гула возле Бранденбургских ворот, а протяжная крикливость у подножья Пирамид не похожа на горланящую напевность перед колонами Эль-Хазне. Гордей Редькин не отягощал себя излишней вдумчивостью, и для него многолюдная суета звучала утомительным одноголосьем. Путешествовал он нечасто и, как правило, по России. Командировки, в которые отправляли молодого специалиста по гидравлике, ещё носили на себе полинялую печать холодной войны.
Настойчивое жужжание вентиляторов уносило остатки резкого запаха горелого пластика. Ещё недавно изысканный, дизайн командирской рубки был изрядно подпорчен. На ажурной серебристой отделке неряшливой чёрной кляксой красовался след от выстрела из лучевого пистолета. Опаленный участок придавал интерьеру довольно удручающий вид. Не менее удручённое выражение имели лица трёх человек, двух крепких мужчин и хрупкой миловидной девушки, нерешительно переминавшихся с ноги на ногу в узком проёме рубки управления. Экипаж первого земного гиперпространственного звездолёта уныло взирал на незваных гостей.