История одного из лучших турниров за все время существования футбола, где за 18 дней было поставлено множество рекордов, родилась целая нация, а финал стал, по мнению многих специалистов, самой большой футбольной неожиданностью ХХ века. Факты, слухи, пристальное знакомство с командами, нескучная аналитика и самые невероятные результаты: все это вы найдете в книге историка Егора Мичурина о чемпионате мира-1954.
Егор Андреевич Мичурин , Егор Мичурин
Молодой парень из провинциального российского города, у которого умирают родители, переезжает в Израиль. Здесь он пытается приспособиться к новым реалиям, вписаться в израильское общество, найти себя. За короткий срок юноша проходит через множество мест работы, депрессию, едва не спивается, почти становится наркоманом, но выбирается из этой ямы, чтобы вернуться в Россию, борясь за квартиру, которую пытаются отобрать дальние родственники. Повествование ведется от первого лица. Время действия – сентябрь-март 2004–2005 гг с флешбэками в 1980-й, 1996-й и 1998-й. Первая книга из серии. Последующие две расскажут о службе парня в двух армиях, российской и израильской, и работе в израильской тюрьме для арабских террористов.
Егор Мичурин
Это не исторический роман: здесь нет ни одной даты. Это не книга из серии ЖЗЛ: вы вряд ли слышали о человеке по имени Офальд. Это не фэнтезийная сага: выдумывать автору почти ничего не пришлось. Не удивляйтесь, если с каждой прочитанной страницей в вас будет нарастать чувство чего-то смутно знакомого. А когда вы поймете, почему это чувство настолько притягательно, страшно, интригующе в своей обыденности, не торопитесь предсказывать последующее развитие событий. Ведь если лучшие сюжеты нам диктует сама жизнь, только автору по силам заткнуть уши, чтобы не слышать эту диктовку. И перенести вас в самый центр поверского континента, где… Субботним апрельским вечером в трехэтажном доме на узкой улочке небольшого городка Анубару, расположенного на самой границе двух империй, родился мальчик…
В одном из рассказов Честерфилда, где у главного героя, отца Брауна, спрашивают, как же он раскрыл такое множество преступлений, патер отвечает, что сам совершил их все. И, после последовавшей вслед за этим немой сцены, объясняет, что ему приходилось продумывать каждый шаг преступника, догадываться о последовательности действий, проходить все стадии, от идеи до воплощения ее, в общем – быть преступником.Может быть, преподобный прав, и это самый легкий путь – во всяком случае, я избрал себе именно такую дорогу. И «Я» – это вовсе не высшая форма эгоцентризма, а просто тернистый путь бумагомарания, над которым славно поработали ножницы садовника. Потому отождествлять автора с его героями не стоит – я был каждым из них лишь от первой буквы до последней точки. А они были мной.