Добавлен миф о капитане Боткине
Елена Анатольевна Софронова
Мне нравится то, что люди называют снежинками. Я лежу в хрустальном гробу и смотрю на снег. Красиво. Он опускается неторопливо и плавно на крышку гроба, закрывая весь обзор. - Так дело не пойдет,- кричу,- Надо оставить хотя бы маленький кусочек неба, к которому я привык за последнее время. Снег не слышит и не оставляет никакой надежды. Ему все равно, что у меня будет перед глазами. Хоть Рим. Впрочем, Рима пока на Земле нет, а снег не подвержен эмоциям. Зато я как раскаленный котел. Бьюсь сильно, упрямо и вслепую, но все усилия тщетны. Те, кто заточил меня в гроб, знали, что никто не сможет оттуда выкарабкаться, по крайней мере, лет сто или двести.
Под низким потолком неприметного домика висели куколки спеленатых душ, еще не готовых к перерождению. По две-три души в связке. Соленый ветер с безымянного моря (картографы пока не придумали название) навещал это место почти ежедневно.
Бабка Ираида засиделась в гостях у подружки. У Степаниды всегда наваристые щи на печи, и на второе: картошка или молочная каша, еще и настряпает чего-нибудь вкусненького, не то, что бабка Ираида, которая не любила готовить.
Нас никто не выбирал, мы сами на добровольных началах организовали группу. Мы, то есть я, и еще пара наблюдателей: Ник и Форум, прозванный так за свой болтливый язык. Тройка самых устаревших моделей, металлолом.