Марат Тарханов — самбист, упёртый и горячий парень.Алёна Ростовская — молодой физиолог престижной спортивной школы.Наглец и его Неприступная крепость. Кто падёт первым?***— Просто отдай мне мою одежду!— Просто — не могу, — кусаю губы, теряя тормоза от еë близости. — Номер телефона давай.— Ты совсем страх потерял, Тарханов?— Я и не находил, Алёна Максимовна.— Я уши тебе откручу, понял, мальчик? — прищуривается гневно.— Давай… начинай… — подаюсь вперёд к её губам.Тормозит, упираясь ладонями мне в грудь.— Я Бесу пожалуюсь! — жалобно вздрагивает еë голос.— Ябеда… — провокационно улыбаюсь ей, делая шаг назад и раскрывая рубашку. — Прошу.Зло выдергивает у меня из рук. И быстренько надев, трясущимися пальцами застёгивает нижнюю пуговицу.— Я бы на твоём месте начал с верхней, — разглядываю трепещущую грудь.— А что здесь происходит? — отодвигая рукой куст выходит к нам директор смены.Как не вовремя!Удивленно смотрит на то, как Алёна пытается быстро одеться.— Алëна Максимовна… — стягивает в шоке с носа очки, с осуждением окидывая нас взглядом. — Ну как можно?!— Гадёныш… — в чувствах лупит мне по плечу Ростовская.Гордо задрав подбородок и ничего не объясняя, уходит, запахнув рубашку.Черт… Подстава вышла!
Эля Пылаева , Янка Рам
— Брат?! У меня что — есть брат??— Что за интонации, Ярославна? — строго прищуривается отец.— Ну, извини, папа. Жизнь меня к такому не подготовила! Он что с нами будет жить??— Конечно. Он же мой ребёнок.Я тоже — хочется капризно фыркнуть мне. Но я всё время забываю, что не родная дочь ему. И всë же — любимая. И терять любовь отца я не хочу!— А почему не со своей матерью?— Она давно умерла. Он жил в интернате.— Господи… — страдальчески закатываю я глаза. — Ты хоть раз общался с публикой из интерната? А я — да! С твоей лёгкой депутатской руки, когда ты меня отправил в лагерь отдыха вместе с ними! Они быдлят, бухают, наркоманят, пакостят, воруют и постоянно врут!— Он мой сын, Ярославна. Его зовут Иван. Он хороший парень.— Да откуда тебе знать — какой он?!— Я хочу узнать.— Да, Боже… — взрывается мама. — Купи ему квартиру и тачку. Почему мы должны страдать от того, что ты когда-то там…— А ну-ка молчать! — рявкает отец. — Иван будет жить с нами. Приготовь ему комнату, Ольга. А Ярославна, прикуси свой язык, ясно?— Ясно…
Дагер… Я ждала этой встречи. Это как встреча с детским кошмаром. Кошмаром была моя детская влюбленность в него. И вот… Разглядываю. И — да: хотелось бы чтобы он был некрасив, тощ, прыщав. Долбанулся бы разок головой, и подшаркивал ножкой. Но — нет. Все еще красив, гад. Возмужал, вытянулся, оброс мясцом. Холенный. И все такие же роскошные густые ресницы.— Как дела, ангел? — поднимаю на него свирепый взгляд.Рафаэль! О, боже. Мне казалось, имени красивее быть не может.— Эм… нормально, — растерянно пялится на меня.— Хм.Нормально — это плохо. Надо тебе подрихтовать карму.— Исправим!
Эля Пылаева
Марат Тарханов — самбист, упёртый и горячий парень. Алёна Ростовская — молодой физиолог престижной спортивной школы. Наглец и его Неприступная крепость. Кто падёт первым? *** — Просто отдай мне мою одежду! — Просто — не могу, — кусаю губы, теряя тормоза от е"e близости. — Номер телефона давай. — Ты совсем страх потерял, Тарханов? — Я и не находил, Алёна Максимовна. — Я уши тебе откручу, понял, мальчик? — прищуривается гневно. — Давай… начинай… — подаюсь вперёд к её губам. Тормозит, упираясь ладонями мне в грудь. — Я Бесу пожалуюсь! — жалобно вздрагивает е"e голос. — Ябеда… — провокационно улыбаюсь ей, делая шаг назад и раскрывая рубашку. — Прошу. Зло выдергивает у меня из рук. И быстренько надев, трясущимися пальцами застёгивает нижнюю пуговицу. — Я бы на твоём месте начал с верхней, — разглядываю трепещущую грудь. — А что здесь происходит? — отодвигая рукой куст выходит к нам директор смены. Как не вовремя! Удивленно смотрит на то, как Алёна пытается быстро одеться. — Ал"eна Максимовна… — стягивает в шоке с носа очки, с осуждением окидывая нас взглядом. — Ну как можно?! — Гадёныш… — в чувствах лупит мне по плечу Ростовская. Гордо задрав подбородок и ничего не объясняя, уходит, запахнув рубашку. Черт… Подстава вышла!
Такие мажоры, как я, имеют все, что хотят? О, да! Так оно и было, пока я не захотел новенькую.В ней все бесит! Упертая, токсичная и заносчивая заноза. Заноза, которая проткнула меня в сердце……Короче, сама дойдет. Бесит! Я ей что — швейцар?— Перед тобой общежитие, — показываю ей. — Не маленькая, сама дойдешь.— Хм. Окей… — с пренебрежением.Поправив очки, тянет за кончик своей палочки, превращая ее в телескопическую трость!Это что еще за тренд сезона?Ощупав ей нижнюю ступеньку, аккуратно спускается. И, водя палочкой перед собой, медленно идет по дорожке.До меня вдруг доходит… Она же слепая!
Мой сводный — хамло и наглый мажор!Только и ищет повод испортить мне жизнь.Он ненавидит мою мать и прицепом меня.А теперь нас еще отправляют вместе в закрытую мажорную школу, где он "номер один", а я новичок, к тому же, на местном жаргоне — "люмпен".Мне конец!В тексте есть: от ненависти до любви, богатый парень и простая девушка, сводные брат и сестра
Дагер… Я ждала этой встречи. Это как встреча с детским кошмаром. Кошмаром была моя детская влюбленность в него. И вот… Разглядываю. И – да: хотелось бы чтобы он был некрасив, тощ, прыщав. Долбанулся бы разок головой, и подшаркивал ножкой. Но – нет. Все еще красив, гад. Возмужал, вытянулся, оброс мясцом. Холенный. И все такие же роскошные густые ресницы.– Как дела, ангел? – поднимаю на него свирепый взгляд.Рафаэль! О, боже. Мне казалось, имени красивее быть не может.– Эм… нормально, – растерянно пялится на меня.– Хм.Нормально – это плохо. Надо тебе подрихтовать карму.– Исправим!