Книга посвящена всестороннему исследованию одной из самых драматичных проблем человечества — феномена самоубийства. Рассматривая исторический, юридический, религиозный, этический, философский и иные аспекты «худшего из грехов», книга уделяет особое внимание судьбам литераторов-самоубийц — не только потому, что писателей относят к так называемой «группе высокого суицидального риска», но еще и потому, что homo scribens является наиболее ярким и удобным для изучения носителем видовых черт homo sapiens. Последняя часть книги — «Энциклопедия литературицида» — содержит более 350 биографических справок о писателях, добровольно ушедших из жизни.
Борис Акунин , Григорий Чхартишвили
Книга «Кладбищенские истории» представляет собой плод коллективного творчества, равноправного соавторства двух писателей — реального и выдуманного. Документальные эссе, автором которых следует считать Григория Чхартишвили, посвящены шести самым знаменитым некрополям мира. Эти очерки чередуются с беллетристическими детективными новеллами, написанными «рукой» Бориса Акунина, действие которых происходит на тех же кладбищах. Читателю предлагается увлекательная игра, затеянная «доктором Джекиллом и мистером Хайдом» современной русской литературы.
Борис Акунин , Григорий Чхартишвили , Григорий Шалвович Чхартишвили
Григорий Чхартишвили
Фантазии Г. Чхартишвили на литературно-издательскую тему.
Книга «Кладбищенские истории» представляет собой плод коллективного творчества, равноправного соавторства двух писателей – реального и выдуманного. Документальные эссе, автором которых следует считать Григория Чхартишвили, посвящены шести самым знаменитым некрополям мира. Эти очерки чередуются с беллетристическими детективными новеллами, написанными «рукой» Бориса Акунина, действие которых происходит на тех же кладбищах. Читателю предлагается увлекательная игра, затеянная «доктором Джекиллом и мистером Хайдом» современной русской литературы.
Название этой книги может ввести в заблуждение. На первом месте стоит "писатель", "самоубийство" на втором, но на самом деле автора в первую очередь занимает именно самоубийство, "неизъяснимый феномен в нравственном мире" (Карамзин). Итак, это не литературоведческое исследование.
Наверное, "энциклопедия" слишком громкое название для небольшого справочника, состоящего из трехсот семидесяти кратких биографических статей, однако величественный термин "литературицид", изобретенный Артюром Рембо, требует адекватного соседства. Пожалуй, это все-таки именно энциклопедия - если не по масштабу, то по концентрированности важных сведений. Разве есть в человеческой жизни что-то важнее итога, которым она завершилась?