Григорий Цезаревич Свирский

Штрафники

За излишнее усердие иной раз приходится дорого платить. При захвате опаснейшего террориста погибли заложники-иностранцы. И два майора ФСБ – Корсаков и Сибирцев, руководившие операцией, попали в секретную тюрьму аппарата внутренних расследований. Из-за возникшего международного скандала их ожидало самое жестокое наказание. Хотя оба они – профи экстракласса. И начальство решило все же не убирать столь ценных сотрудников, а послать их на особое секретное задание. Но шансов вернуться живыми у них практически нет…

Артем Владимирович Драбкин , Григорий Койфман , Григорий Свирский , Григорий Цезаревич Свирский , Илья Валерьевич Деревянко , Илья Деревянко

Бегство (Ветка Палестины - 3)

Григорий Свирский , Григорий Цезаревич Свирский

Прорыв

Григорий Свирский , Григорий Цезаревич Свирский

Андрейка

Повесть рассказывает о Великой Отечественной войне, о белорусских партизанах, об участии в партизанской борьбе мальчика Андрейки, о его подвигах. «Мать и сын» — так назвал автор первую часть книги. Вторая — «Отец» — повествует о первых послевоенных годах в Белоруссии, о поисках Андрейкой своего отца, о его учебе и дружбе со сверстниками.

Григорий Цезаревич Свирский , Григорий Ц. Свирский , Леонид Леонтьевич Кокоулин , Павел Никифорович Ковалев

Ряженые

Григорий Свирский , Григорий Цезаревич Свирский

Штрафники

Григорий Свирский , Григорий Цезаревич Свирский

Люба – Любовь… или нескончаемый «Норд-Ост»

В основе романа подлинные документы, рассказы и глубоко личные черновые наброски ЛЮБЫ РЯБОВОЙ, студентки МГУ и ее товарищей по беде и страстям человеческим имени ОБУХА, хаотичные, торопливые наброски, которым, тем не менее, было посвящено специальное Слушание в СЕНАТЕ США (30 марта 1976 года).Еще до Слушания в Сенате советская разведка начала широкую «спецоперацию» охоту за «уплывшими» в Штаты записками Любы Рябовой. Третьего сетнября 1975 года из ее квартиры в Нью-Йорке были украдены все черновики, копии документов и вся переписка.Начался беспрецедентный шантаж известного ученого-химика профессора Азбеля, который в те же дни заявил на Международном Сахаровском Слушании в Копенгагене о полной поддерке самоотверженных и честных свидетельств Любы Рябовой.Что произошло затем ни в сказке сказать, ни гусиным пером написать… Даже телефон в доме Любы раскалился от угроз и еще неведомой в Америке «воровской музыке»: «Отдай книгу, падла!».Книга существовала еще только в воображении КГБ, но ведь это еще страшнее. Вы хотели иметь в своей библиотеке «книгу Любы Рябовой», господа и товарищи? Пожалуйста!Сердечно признателен Любе и ее друзьям за глубокое доверие ко мне и веру в меня.

Григорий Свирский , Григорий Цезаревич Свирский

Ряженые. Сказание о вождях

Григорий Свирский в курсе всех российских событий, даже когда улетает далеко. В своей последней книге «Ряженые», которую автор называет скандальной, есть и про кавказскую Чечню (глава «Страсти по Сергею Ковалеву», где впервые публикуется долго замалчиваемое интервью известного правозащитника), и про «еврейскую Чечню» в Израиле, правду о которой тщательно скрывали много лет…

Григорий Свирский , Григорий Цезаревич Свирский

Анастасия

Григорий Свирский , Григорий Цезаревич Свирский

Ветка Палестины

Григорий Свирский , Григорий Цезаревич Свирский

Ленинский тупик

В предлагаемом ныне первом бесцензурном издании возвращены на свои места размышления писателя, возмущавшие самоуправную власть, а так же «запретные» в те годы имена «веселого путаника» Никиты Хрущева и мрачных генералов КГБ, вершивших судьбами и самой жизнью героев этой книги.Отложенные редактором до лучших времен три странички, конечно, тоже поставлены. Какие? Читатель, надеюсь, и сам поймет. Не маленький он у нас, читатель.

Григорий Цезаревич Свирский

Мать и мачеха

Григорий Свирский , Григорий Цезаревич Свирский

Герои расстрельных лет

Григорий Свирский , Григорий Цезаревич Свирский

Запрещенный роман

Григорий Свирский , Григорий Цезаревич Свирский

Полярная трагедия

Григорий Свирский , Григорий Цезаревич Свирский

Прощание с Россией

Григорий Свирский , Григорий Цезаревич Свирский

Андрейка

Григорий Цезаревич Свирский

Бензиновые короли (Русская мафия на Западе)

Григорий Свирский , Григорий Цезаревич Свирский

На лобном месте. Литература нравственного сопротивления. 1946-1986

Григорий Свирский восстанавливает истинную картину литературной жизни России послевоенных летНаписанная в жанре эссе, книга представляет собой не только литературный, но и жизненный срез целой эпохи.Читатель найдет здесь портреты писателей — птиц ловчих, убивавших, по наводке властей, писателей — птиц певчих. Портреты литераторов истерических юдофобов.Первое лондонское издание 1979 г., переведенное на главные европейские языки, стало настольной книгой во всех университетах Европы и Америки, интересующихся судьбой России. И московские и нью-йоркские отзывы о «Лобном месте» Григория Свирского единодушны: «Поистине уникальная книга».

Григорий Цезаревич Свирский

Русь пьянцовская

Григорий Свирский , Григорий Цезаревич Свирский

Задняя земля

Григорий Свирский , Григорий Цезаревич Свирский

На лобном месте

Григорий Цезаревич Свирский , Григорий Ц. Свирский

На островах имени Джорджа Вашингтона

Григорий Свирский , Григорий Цезаревич Свирский

Наш современник Салтыков-Щедрин

Григорий Свирский , Григорий Цезаревич Свирский

Мой Галич

Григорий Цезаревич Свирский

На лобном месте. Литература нравственного сопротивления. 1946-1986

Григорий Свирский восстанавливает истинную картину литературной жизни России послевоенных лет Написанная в жанре эссе, книга представляет собой не только литературный, но и жизненный срез целой эпохи. Читатель найдет здесь портреты писателей — птиц ловчих, убивавших, по наводке властей, писателей — птиц певчих. Портреты литераторов истерических юдофобов. Первое лондонское издание 1979 г., переведенное на главные европейские языки, стало настольной книгой во всех университетах Европы и Америки, интересующихся судьбой России. И московские и нью-йоркские отзывы о «Лобном месте» Григория Свирского единодушны: «Поистине уникальная книга».  

Григорий Цезаревич Свирский

Мой Галич

еня много раз просили написать о Галиче, с которым я был дружен и в Москве, и на Западе Мой Галич 1. Острое желание написать статью "МОЙ ГАЛИЧ", иными словами, " Александр Галич- глазами его старого товарища", возникло, когда я прочитал, показалось, талантливую, с бездной бытовых деталей, статью критика и стиховеда Станислава Рассадина в "Новой газете" NoNo 55,57 .В этой статье немало верных догадок, объясняющих, скажем, причины истерики "прогрессивных" членов Союза писателей СССР прозаика и сценариста Нагибина и драматурга Арбузова, который публично обозвал Галича мародером. Станислав Рассадин объясняет истерики недругов поэта "логикой зависти". Завистники, ну, никак не могли понять, откуда этот"сноб...поверхностный, по словам Нагибина, человек, запевший "от тщеславной обиды", смог состояться, как любимый всеми Гомер каторжного времени. Именно Гомер! "Для нас...Галич - Гомер, и никак не меньше, подтвердил Владимир Буковский в книге "И возвращается ветер."- Каждая его песня- это Одиссея, путешествие по лабиринтам души советского человека",

Григорий Цезаревич Свирский

Ленинский тупик

В предлагаемом ныне первом бесцензурном издании возвращены на свои места размышления писателя, возмущавшие самоуправную власть, а так же «запретные» в те годы имена «веселого путаника» Никиты Хрущева и мрачных генералов КГБ, вершивших судьбами и самой жизнью героев этой книги.Отложенные редактором до лучших времен три странички, конечно, тоже поставлены. Какие? Читатель, надеюсь, и сам поймет. Не маленький он у нас, читатель.  

Григорий Цезаревич Свирский