Эта книга является первым посмертным сборником Якова Буткова и включает в себя его наиболее интересные произведения. Составитель и комментатор: литературовед Борис Мейлах.
Яков Петрович Бутков
писатель. По происхождению мещанин, самоучка, 20-ти лет прибыл в столицу; его произведения понравились Краевскому, который печатал их в своем журнале Говоря о литературном развитии, Белинский однажды заметил: «Бедна литература, не блистающая именами гениальными; но не богата и литература, в которой всё — или произведения гениальные, или произведения бездарные и пошлые. Обыкновенные таланты необходимы для богатства литературы, и чем больше их, тем лучше для литературы». Талант Буткова, в котором так ярко выразилось живое и сердечное сочувствие к обездоленному люду, является одним из свидетельств богатства русской литературы, ее постоянного стремления вторгаться в глубины народной жизни. В издание вошли избранные повести и рассказы писателя.
Лидия Алексеевна Авилова , Яков Петрович Бутков
Бутков, Яков Петрович — писатель сороковых годов, из самоучек, происхождением мещанин. Явясь из провинции в Петербург, он пристроился к «Отечественным Запискам», и, когда ему пришлись идти в солдатчину, Краевский купил для него рекрутскую квитанцию, которую Б. и отрабатывал в журнале своего патрона. Ведя жизнь полную лишений и нужды, он ознакомился с жизнью чиновничьего пролетариата и вообще бедности, ютящейся по углам чердаков и подвалов. Быт этой части рода человеческого Б. изобразил в ряде повестей: «Новый год», «Темный человек», «Горюн», «Кредиторы, любовь и заглавия», «Невский проспект», «Странная история» и проч. и в сборнике «Петербургские вершины» (2 ч., СПб., 1845-46). † 28 ноября 1856 г… Как писателю так называемой «натуральной» школы, ему пришлось терпеть притеснения со стороны строгого представителя тогдашней цензуры Мусина-Пушкина, обращавшегося с ним особенно бесцеремонно, как с лицом из низшего сословия. Б. нельзя отказать в таланте и в умении изображать типы избранного им общества, как это признает Белинский («Сочинения», т. X), но, разумеется, только Булгарин мог ставить его выше Гоголя; см. о Б.: А. Милюков, «Литературные встречи и знакомства» (СПб., 1890).