Авторские былины короткие и длинные СТИХАМИ. Про богатырей сильных и смелых, поляниц удалых – и не очень в хозяйстве умелых, Забаву Путятину —царскую девку красную, крася Ивася мордастого, про Емелю на шаре воздушном, да цаплю гордую и бездушную, про младого королевича Бову и простой народ – умом не совсем здоровый!
Инна Ивановна Фидянина , Инна Ивановна Фидянина-Зубкова
Стихи о 1. Мысли вслух об Истории вообще. 2. Нашем недавнем Прошлом. 3. Размышления о Будущем планеты Земля. 4. Другие Миры: а как живут там?
Стихи можно смело рекомендовать для заучивания наизусть на утренниках, мероприятиях дня Победы и декламаторских конкурсах (они прошли тщательную проверку всех инспекций и спецслужб РФ). Стихи действительно хорошие, написаны не на заказ, а по зову сердца и души русского человека и гражданина-поэта.
Стихи о Руси-матери неспокойной, о её жителях непонятных, и их проблемах невнятных, а также об обрядах причудных, о городищах людных, где потехи совсем уж замысловатые: #яжематери и коты-баюны патлатые! А содержание книжки такое: 1. Стихи к Масленице. 2. Русь замысловатая. 3. Мужики и бабы. 4. Дедушки и бабушки. 5. Песни скоморошьи.
Стихи смешные и горькие одновременно о девах, девушках и девках, а также о феях и лесных нимфах. И да… этими стихами не в любви объясняться, а песни петь, либо в пляс пускаться!
Стихи об острове Сахалин. Личные. Больные. Не личные. И тоже больные. Да и сам Сахалин тяжелой глыбой лёг на море — его не двигай! Не двигай его никогда, у него на горбу среда: сопки, утесы, снега, нивхи, эвенки и я.
Инна Ивановна Фидянина , Инна Ивановна Фидянина-Зубкова , Инна Фидянина-Зубкова
Гуляли по матушке Руси три статных молодца, три брата Доброслова. И добрых слов у них было немерено: кому здравия пожелают, кому советом помогут, а кому и утешением. Младший брат Доброслов был хорош со всех сторон, потому как слово вещее знал. И слово это – бу…ба…бе… Ах, впрочем, неважно! Что толку нам с вещего слова? Морды свои лживые словесами не отбелим, только больше грехов на душу навесим, да и те не взвесим. Средний брат Доброслов был пригож со всех сторон, потому как байки светлые знал. Вот вы слыхали байки светлые, нет? И я не слыхала, я всё про нежить да нечистую силу байки баю. А он про Ярило да про прочие светила сказы сказывает, вот поэтому его душа птахой и порхает. Старший же брат Доброслов – горбун. А всё от поклонов уважительных: кланяется он низёхонько, извиняется скорехонько да головушкой об сыру землю бум-бум-бум! Ну как тут ни скрючиться да ни скукожиться? Вот так и ходили три Доброслова по земле Русской, пыль дорожную поднимая, пыль словесную пуская…
Инна Ивановна Фидянина
Где-то там в Сибири, у самой её середине стоит столб железный… а может быть медный… или алюминиевый… впрочем, неважно. Судачат, что это и не столб вовсе, а ось земная! Один её конец в болото Великое уходит, что в области Вологодской, а другой у тундру Якутскую. И оба эти конца матерь землю насквозь протыкают, а на полюсах в большие узлы скручиваются и в небо уходят. Вот так. Но это всё брехня! Я сама там бывала, и видела: никакая это не ось земная и не столб железный, а капище бабы Яги. Стоит там её деревянный болван, а на болване том сидит кот. Про кота тоже всякое болтают. Мол и не кот это вовсе, а рысь, тигр или даже манул. Ну зря такое болтают, рысь – это мать Арысь-поле. Тигр он и есть тигр, в Уссури живёт. А вот кот Баюн – это кот, как есть кот! Но может и манул – не рассмотрела, далеко сидел, высоко глядел, песни гладкие пел, мои уши не задел. А и неудивительно: кто уши писательские заденет, тот вмиг одеревенеет! Но то не сказка была – присказка. Сказку слушай далее......
Прослышал сердобольный богатырь Чурило Пленкович, что в славном граде Саратове живут-поживают два медведя-великана, которые богатырей из беды спасают, заблудшим помогают, а всё остальное время на цепи сидят, брагу пьют и народ честной на ярмарках веселят, пляшут да на гармониках пиликают. И судачат, что внутри у них две души: одна медвежья, другая человеческая. А посему медведи те – двоедушники. Обидно стало Чуриле за мохнатых товарищей богатырских, за названых братьев самого Добрыни Никитича и Сухмантия Одихмантьевича. Надо бы у них человеческую душу наружу выпустить, али же оборотить медведей в людей, и дело с концом! Но сказать одно, а сделать другое. Как из косолапых лишнюю душу выпустить? Ну, или как превратить их в людей? Никто не знал. Пошел Чурило к злющей ведьме Яге с бочонком медовухи в руках – та всё знает, всё примечает, за всеми следит, а на мед также падка, аки и пчелы. Тук-тук-тук! Высунула бабка нос, понюхала воздух недоверчиво, но всё же распахнула дверь пошире....
Не бывать богатырю без воли. Да что ты смотришь в это поле? Али рожь не красна, аль весна не мила, иль не семеро по лавкам, то ли не при родах Клавка? Ай и рожь золотится, ай весна серебрится, да и семеро по лавкам сидят, нарожает Клавка семерых ещё ребят! А как ребята подрастут, пойдут в богатыри, час ищи их, два ищи и три ищи: на какой заставе сидят, во какое чисто поле глядят? То ли рожь им больше не красна, ой ли милая весна им не мила? Может, семеро по лавкам да люли? Уж лучше так, чем страшны, сильны бобыли.
Стихи об острове Сахалин. Личные. Больные. Не личные. И тоже больные. Да и сам Сахалин тяжелой глыбой лёг на море – его не двигай! Не двигай его никогда, у него на горбу среда: сопки, утесы, снега, нивхи, эвенки и я.
Сказки о нежити и богатырях, славянских темных богах, колдунах и ведьмах, о зайцах в лаптях (чи бедных?), и о самом наипростецком люде (особливо его трогать не будем), а поведаем о временищах смутных, нечистых, когда Игошу ребенок видел, а бабы от бабы Яги не бегали, а знали зелья её, и ведали все на свете истории страшные… О чем? А ты смело читай – не спрашивай!
Автобиография. Воспоминания о жизни на далеком острове Сахалин обыкновенной русской девочки, рожденной в 1970 году в шахтерском поселке Мгачи. Смешно, живо, художественно описано её детство. Любовь к родному краю, к родителям – счастливое, беззаботное, советское детство и… такое необычное! А с родителями девочке повезло – смешные, пузатые, отъевшиеся после войны люди с неисчерпаемым чувством юмора!
Размечта-мечта-мечталось перед этой красотой: длинноногими шагами ходят звёзды надо мной! И когда-нибудь ракета в дальний космос полетит, и плане-плане-планета ей дорогу осветит длиннорукими лучами. Их увидит даже тот, кто нашу Землю изучает из созвездья Гончих Псов. Размечта-мечта-мечталось перед этой красотой! Почему-то показалось, что пора уже домой. Дома я открою книжку «Астрономия» моя, и не увидите мальчишку – звездолётчик гордый я!
Гуляли, значит, по матушке Руси три статных молодца, три брата Доброслова. И добрых слов у них было немерено: кому здравия пожелают, кому советом помогут, а кому и утешением. Младший брат Доброслов был хорош со всех сторон, потому как слово вещее знал. И слово это – бу… ба… бе… Ах, впрочем, неважно! Что толку нам с вещего слова? Морды свои лживые словесами не отбелим, только больше грехов на душу навесим, да и те не взвесим.Средний брат Доброслов был пригож со всех сторон, потому как байки светлые знал. Вот вы слыхали байки светлые, нет? И я не слыхала, я всё про нежить да нечистую силу байки баю. А он про Ярило да про прочие светила сказы сказывает, вот поэтому его душа птахой и порхает.Старший же брат Доброслов – горбун. А всё от поклонов уважительных: кланяется он низёхонько, извиняется скорехонько да головушкой об сыру землю бум-бум-бум! Ну как тут ни скрючиться да ни скукожиться?Вот так и ходили три Доброслова по земле Русской, пыль словесную поднимая....
Две былинки в стихах. Первая о том, как деву-птицу Забаву Путятичну легкомысленну украл змей Горыныч и спрятал в пещере. А Добрыня Никитич её спасал. А как спасал, расскажем далее… Но занесло его совсем не туда и надо-о-олго! А вторая былинка про сына Забавы – королевича Бову. Родился Бова богатырем великим, и по ошибке попал в будущее неведомое… Вместе с Агафьей Лыковой, однако.
Прилетела ворона в зимний лес, уселась на раскидистой ветке старой ели, каркнула три раза и говорит:– А ведь, товарищи, скоро Новый год! Надо бы это дело как-то отметить. Кар-кар-кар! – каркнула она ещё раз на всякий случай.Ничего не ответил вороне зимний лес. Не на ту полянку, видимо, чёрная присела. Тут пусто, нет никого. Подумала ворона, подумала, взлетела и перепорхнула на соседнюю полянку. Уселась на ветку точно такой же старой ели, каркнула три раза и говорит:– Товарищи… Товарищи, а ведь Новый год скоро! Надо бы это дело как-то отметить. Кар-кар-кар! – снова каркнула «певчая» птица в конце своей многозначительной речи.И опять не ответил пернатой ораторше зимний лес. Лишь застарелый снег упал с той самой ветки, на которой сидела ворона – хлоп! – и тишина, звенящая тишина такая, у тёмной пташки аж ушки от эдакой тишины заложило. Но ворона птица умная, древняя, триста лет на белом свете живёт, везде летала, всё видала, и про причину звенящей тишины знает не понаслышке....
Я легенда, я миф, я мечта! Была на Земле, не была? Не была, потому что землябылью красною проросла, байками, плясками, лебедой, поговорками. Я сюда ни ногой! Не буду никогда тут я, потому что я не Марфута, потому как я и не Маша. Не Маша, а значит, не ваша. Ведь много мне и не надо, я миф и моя награда – читающая планета! А тут я иль меня нету – никому не может быть дела. Лови, поэма новая полетела!
Графоман Безделкин мечтает стать ведущим писателем России. Однажды ему приходит письмо от ведущего издательства ЭСКИМО, и о чудо, его берут туда на работу, и именно ведущим писателем. Но тут в ход событий вмешиваются тёмные силы в лице министра космонавтики Розгина… Министр забирает Безделкина к себе на космодром Восточный описывать настроения космонавтов. Но вместо космонавтов графомана ждёт на космодроме мистер Пустота и совсем уж непонятные вещи и события!
Во стольном граде, сто раз оболганном, в Московии далёкой, за церквями белокаменными да за крепостями оборонными, жил да правил, на троне восседал царь-государь Николай Хоробрый, самодур великий, но дюже добрый: народу поблажку давал, а на родных детях отрывался. И была у царя супружница – молодая царица свет Забава Путятична красоты неписаной, роду княжеского, но с каких краёв – никто не помнил, а может и помнить было не велено. И слух пошёл по всей земле великой о красоте её дикой: то ли птица Забавушка, то ли дева? Но видели, как летела она над златыми церквями да махала руками-крылами. Мы царю челобитную били: «Голубушку чуть не прибили. Приструни, Николаша, бабу, над церквами летать не надо!» Государь отвечал на это: «Наложил на полёты б я вето, да как же бабе прикажешь? Осерчает, потом не ляжешь с ней в супружеско ложе, она же тебя и сгложет». Вот так и текли нескладно дела в государстве. Ладно было только за морем, но и там брехали: «Мы в горе!»
Солдаты идут, шагают. Солдаты спят, почти не моргают, на ресницах иней застыл. Ну и сколько ты немцев убил? Солдат идёт и считает: «У дерева фриц, фриц в канаве…» И от крови не больно сердцу, на сердце дубовая дверца, а на дверце замок железный да камень тяжеловесный. Вот так бывает не больно воинам подневольным, воинам с сердцем из стали. Они идут, они не устали. Они шагали бы вечно в саван свой подвенечный – в саван из облачной пыли. Как жаль, что о них мы забыли. Позабыли, в игрушки играя, как они от пуль умирали. Редел тот строй бесконечный. Снег падал на плечи всем, кто в строю остался. Ресницы в инее, шагает солдат – не сдался!
Сказка о семье автора. Все имена и фамилии настоящие, все персонажи в точности соответствуют реальным людям. Девочка Алиса родилась в непростые 1990-е годы на острове Сахалин, в шахтерском поселке. Когда Алисе было 5 лет, при загадочных обстоятельствах пропала ее младшая сестра Диана. Разные ходили слухи: говорили, провалилась в заброшенную шахту, а кто-то шептал, что Алиса виновата. Но сама девочка ничего не помнила. Спустя годы, подросшая 12-летняя Алиса, наконец, вспоминает что-то о тоннеле, бросается туда и проваливается в темную Русь, где ее ждут неожиданные встречи с разной нечистью: бабой Ягой, Ягодником, змеем Горынычем, Лешим, Водяными. Персонажи неоднозначные – могут и погубить, а могут и помочь, и удивительно напоминают Алисе ее родственников…
Размечта-мечта-мечталось перед этой красотой: длинноногими шагами ходят звёзды надо мной! И когда-нибудь ракета в дальний космос полетит, и плане-плане-планета ей дорогу осветит длиннорукими лучами. Их увидит даже тот, кто нашу Землю изучает из созвездья Гончих Псов. Размечта-мечта-мечталось перед этой красотой! Почему-то показалось, что пора уже домой. Дома я открою книжку «Астрономия» моя, и не увидите мальчишку — звездолётчик гордый я!
Я легенда, я миф, я мечта! Была на Земле, не была? Не была, потому что землябылью красною проросла, байками, плясками, лебедой, поговорками. Я сюда ни ногой! Не буду никогда тут я, потому что я не Марфута, потому как я и не Маша. Не Маша, а значит, не ваша. Ведь много мне и не надо, я миф и моя награда — читающая планета! А тут я иль меня нету — никому не может быть дела. Лови, поэма новая полетела!
Поэзия о людях творческих. Не только о литераторах (хотя о писателях и поэтах – стихов в этой книжке больше), но и о музыкантах, художниках, актерах, журналистах, историках и просто романтиках.
Где-то там в Сибири, у самой её середине стоит столб железный… а может быть медный… или алюминиевый… впрочем, неважно. Судачат, что это и не столб вовсе, а ось земная! Один её конец в болото Великое уходит, что в области Вологодской, а другой у тундру Якутскую. И оба эти конца матерь землю насквозь протыкают, а на полюсах в большие узлы скручиваются и в небо уходят. Вот так. Но это всё брехня! Я сама там бывала, и видела: никакая это не ось земная и не столб железный, а капище бабы Яги. Стоит там её деревянный болван, а на болване том сидит кот. Про кота тоже всякое болтают. Мол и не кот это вовсе, а рысь, тигр или даже манул. Ну зря такое болтают, рысь — это мать Арысь-поле. Тигр он и есть тигр, в Уссури живёт. А вот кот Баюн — это кот, как есть кот! Но может и манул — не рассмотрела, далеко сидел, высоко глядел, песни гладкие пел, мои уши не задел. А и неудивительно: кто уши писательские заденет, тот вмиг одеревенеет! Но то не сказка была — присказка. Сказку слушай далее……
Во стольном граде, сто раз оболганном, в Московии далёкой, за церквями белокаменными да за крепостями оборонными, жил да правил, на троне восседал царь-государь Николай Хоробрый, самодур великий, но дюже добрый: народу поблажку давал, а на родных детях отрывался. И была у царя супружница — молодая царица свет Забава Путятична красоты неписаной, роду княжеского, но с каких краёв — никто не помнил, а может и помнить было не велено. И слух пошёл по всей земле великой о красоте её дикой: то ли птица Забавушка, то ли дева? Но видели, как летела она над златыми церквями да махала руками-крылами. Мы царю челобитную били: «Голубушку чуть не прибили. Приструни, Николаша, бабу, над церквами летать не надо!» Государь отвечал на это: «Наложил на полёты б я вето, да как же бабе прикажешь? Осерчает, потом не ляжешь с ней в супружеско ложе, она же тебя и сгложет». Вот так и текли нескладно дела в государстве. Ладно было только за морем, но и там брехали: «Мы в горе!»
Прослышал сердобольный богатырь Чурило Пленкович, что в славном граде Саратове живут-поживают два медведя-великана, которые богатырей из беды спасают, заблудшим помогают, а всё остальное время на цепи сидят, брагу пьют и народ честной на ярмарках веселят, пляшут да на гармониках пиликают. И судачат, что внутри у них две души: одна медвежья, другая человеческая. А посему медведи те — двоедушники. Обидно стало Чуриле за мохнатых товарищей богатырских, за названых братьев самого Добрыни Никитича и Сухмантия Одихмантьевича. Надо бы у них человеческую душу наружу выпустить, али же оборотить медведей в людей, и дело с концом! Но сказать одно, а сделать другое. Как из косолапых лишнюю душу выпустить? Ну, или как превратить их в людей? Никто не знал. Пошел Чурило к злющей ведьме Яге с бочонком медовухи в руках — та всё знает, всё примечает, за всеми следит, а на мед также падка, аки и пчелы. Тук-тук-тук! Высунула бабка нос, понюхала воздух недоверчиво, но всё же распахнула дверь пошире….
Два рассказа. Первый – о другом мире, другой Вселенной, возможно соседней, где законы физики всё те же, но совсем иной состав блуждающих по её нутру газов; поэтому и планеты имеют необычную для нашего глаза структуру. А какова там жизнь? Ну не везде, конечно, а хотя бы на одной из планет…Второй рассказ о параллельной Вселенной, о жизни на параллельной планете Земля: время наше, проблемы тоже наши, а вот решение их – чуждое нам.