В викторианской Англии любовь легко покупается за деньги, а порок и разврат царят в аристократических кругах… Мэтью, граф Уоллингфордский, знает об этом не понаслышке. На его счету порочные и изощренные связи с самыми красивыми женщинами королевства. Он развратничает с хладнокровием и жестокостью, потеряв надежду на то, что хотя бы одна женщина сможет зажечь в нем огонь любви, а не похоти. Однако последняя интрига Мэтью заканчивается трагически: его избивают неизвестные, оставив беспомощным, с завязанными глазами. Своим спасением он обязан медсестре Джейн Рэнкин — скромной девушке из низших слоев общества. Она разительно отличается от придворных дам и чопорных аристократок. Она — ангел, чьи нежные прикосновения несут Мэтью искупление, страдание и жажду новых, ранее неизведанных чувственных наслаждений...
Владимир Тимофеев , Хейли Брук , Шарлотта Физерстоун
Они - ангелы, но ничто человеческое им не чуждо. Ради любви и свободы они готовы на все, даже бросить вызов самому Творцу и пойти войной против своих братьев и сестер, обрекая себя на тысячелетние муки. История, пропитанная кровью и слезами героев, никого не оставит равнодушным. Посмотри на легенду с другой стороны!
Владимир Тимофеев , Кот Буян , Никита Калинин , Павел КОРНЕВ , Хейли Брук , Юрий Юрьевич Туровников
Эдриан Рейвуд – внук того, кто начал охоту на хранителей. Я его слабость и злейший враг, которого он должен уничтожить. Хранителей истребляют один за другим, я и мой брат – те самые крупицы, которые еще живы… Как не потерять себя в этой войне, не влюбиться в врага, найти предателя и наконец-то спасти мой народ.
Хейли Брук
— Что там у нас? — я подхожу к своей помощнице, и она указывает на тело девушки, лежащее на столе. Это миниатюрное создание, напоминающее самый хрупкий цветок. Глаза её закрыты, кожа безупречна, лицо безмятежно, губы пухлые и чувственные, волосы белоснежные, словно шёлк, бёдра округлые, талия тонкая, грудь большая и упругая.— Начинаем вскрытие через десять минут, — говорит помощница, и мы с медсестрой выходим из кабинета, пытаясь понять, сама ли девушка умерла или кто-то ей помог.За десять лет работы в морге я многое повидал, и думал, что уже не способен на эмоции, но эта девушка пробудила во мне то, что было давно забыто. Она была светлой и безмятежной, словно ангел.— Доктор, кажется, кто-то ожил, — слышу я голос помощницы.— Что? — я открываю дверь кабинета и застываю в недоумении.— В каком смысле «ожил»? — спрашиваю я, бросая всё и направляясь в секционную.Там я вижу ту самую девушку, которая лежала на столе. Я застываю в ступоре со скальпелем в руке и слышу нежный голос.Сердце начинает биться быстрее, и я чувствую, как кровь отливает от лица. В голове мелькают мысли о том, что это может быть какой-то обман или галлюцинация. Но когда я подхожу ближе, то понимаю, что это реальность.— Почему тут так холодно, всю задницу можно себе отморозить же. А где я и кто вы такой? Почему я голая?— Маньяк пришел, чтобы надругаться и убить тебя, а, сори, ты и так была мертва. Давай подумаем еще, кем я могу быть? Точно патологоанатом. А холодно, дай подумать. Точно, мы же в морге. Кстати, голая по этой же причине. — Всё ещё пребывая в непонятном состоянии, вижу, как девушка пятится назад, снеся столик с инструментами.— А я думала, Виктор Франкенштейн, — как же эта малышка удивится, когда узнает моё имя, но не уточнить я не мог.
— Если вы ещё раз позволите себе неуважительно высказаться о моей невесте, то сами виноваты. — Тут уже челюсть всех окружающих поцеловала землю, а моя, кажется, её пробила.Напарник чуть ли не ржёт, смотрит на меня, потом на Мэтта.— Невеста? — шепчу я в недоумении, ловя испуганный взгляд бывшего мужа. В голове крутились мысли о том, что произошло совсем недавно, и как это могло перевернуть всё с ног на голову. Чёрт, да когда я успела сказать «да» и когда он успел сделать предложение?Мэтт поворачивается ко мне, его глаза искрятся самоиронией, а губы чуть изогнуты в улыбке.— Да, серьезно, — произносит он, словно испытывая удовольствие от ситуации. — Сколько раз я говорил тебе, что нужно больше доверять мне?Мама, все еще в легком шоке, застыла. Что-то в её взгляде изменилось; теперь она, похоже, обдумывает новое положение вещей. Я словно погружена в венец противоречий: злюсь на Мэтта за то, что он выставляет всё напоказ и устраивает целое шоу, и в то же время испытываю странное чувство защищенности.— Я не знала, что ты такая смелая, — поддерживает Дэн, смеясь, а на щеках появляется румянец. Как же мне хотелось бы сказать им, что это не эффект смелости, а спектакль абсурда.