«Гадость — это заливная рыба. Я не рискнул бы назвать войну гадостью.Понимаешь, "Русалия" — это обогащенный уран. Сам знаешь, как обходятся с Ираном, готовящим атомную бомбу. Довольно странно было бы, если бы с тобой обходились иначе. Зная ситуацию Итиля, я воспринял выход в свет "Русалии" как величайшее чудо. Ведь по той цензуре, которая тут царит, она даже не должна была выйти из печати. Но цензоры проглядели, а "Терра" проявила безрассудство."Терру", уклоняющуюся от переиздания, не смотря на удачную распродажу тиража, не за что осуждать даже теперь.Так вот, узнали об обогащении урана и сделали оргвыводы. Атомная бомба, направленная на Итиль, как атом, возбраняется. Повторяю, удивителен факт, как тебе с "Террой" позволили этот уран обогатить!»Из письма литературного аналитика Ильи Кириллова автору.
Виталий Амутных , Виталий Владимирович Амутных
В гротесковой повести-пьесе «Шлюхи» демократка Аллочка Медная ползает под пулеметными очередями в Останкине, испытывая небывалый доселе оргазм, а таинственное существо из неизвестно какого мира планирует, как шахматист, дальнейшие события в нашей стране. Но правда остается за Никитой Кожемякой и его любимой девушкой Дашей из городка Святая Русь.
Виталий Амутных , Виталий Владимирович Амутных , Кристофер Прист
Виталий Амутных
Раскрыв глаза, проснувшись то есть, он еще не подозревал, какое несчастье его постигло. Но, когда попытался вспомнить нынешнее число и что ему с приходом этого дня надлежит сделать, первое дуновение тревоги сбросило остатки сонной неги. Простые вещи упорно отказывались всплывать в памяти. Машинально, ведь такое случалось изо дня в день, он глянул на стену. Как того я следовало ожидать, там висела округлой формы штуковина, с образующими кольцо двенадцатью циферками. Эта ерундень производила приглушенные мерные звуки. Как она наэывется? Хоть убей, он не мог этого вспомнить...
Была у Наташи четырехконфорочная газовая плита. Большая. Белая. Три конфорки что надо горели — будто синие георгины, а вот четвертая барахлила, видать, отверстия в крышечке, через которые газ проходить должен, забились. Она, когда зажжешь, тоже на цветок георгины походила, только ощипанный с одной стороны. Спереди плиту украшали пять краников — четыре черных, один красный. Черные за поступление газа к, конфоркам отвечали, красный огонь регулировал самой ценной часть плиты — духовки. Ах, замечательная была эта духовка! Все соседи тоже имели газовые плиты. И баба Женя, н Анфиса Васильевна, но в их духовых шкафах все, что ни поставь, либо подгорит, либо не пропечется. Потому, хоть и недолюбливали соседки обладательницу завидной вещи за гордость, однако, по самым важным случаям (именины, поминки) обращались к Наташе с просьбой позволить испечь что-нибудь эдакое в ее, Наташиной, духовке.
«…ское царство» — правдивое отражение отечественной действительности в кривом зеркале. В погоне за правом «намазывать на булку сливочное масло» в условиях полного беспредела люди готовы нарушать все десять заповедей. Автор с присущей ему иронией превращает в трагифарс повествование о событиях на первый взгляд весьма обыденных, переворачивая жизнь своих героев с ног на голову и заставляя их попадать в ситуации, далекие от ежедневной скучной реальности.
Небо сияло исключительной красотой. Проведя в безупречной лазури положенный срок, зарумянившееся солнце уже скрылось за домами; оно еще не успело нырнуть поглубже за горизонт, и все малевало на неохватном полотне шалыми закатными красками. Там, на западе, небосклон был нежно-сиренев, и миниатюрные остроугловатые, точно граненые, облачка на нем смотрелись стеклянными...