Мониторы и прочая офисная атрибутика, на двух примыкающих друг к другу столах, сдвинуты к стене. Освободившееся место заставлено пластиковыми тарелками. В них, выложенные наспех, - закуски из ближайшего продуктового: колбасные и рыбные нарезки, кусочки селёдки из вакуумной упаковки, магазинный оливье, огурцы из банки, сыр. В промежутках - пакеты с соком и бутылки с минералкой. Один из сотрудников дорезает хлеб, другой - раскладывает одноразовые вилки и достаёт, один из другого, бумажные стаканчики. Сотрудницы домазывают на хлебные ломтики масло и икру. - Ты расписался на открытке? Нет? Расписывайся. Мы все уже расписались.
Владимир Германович Прокин
Поднеся к губам дымящуюся чашечку, он втянул ноздрями призрачно-витиеватые струйки, и замер, прикрыв глаза; чуть помедлив, вытянул губы трубочкой и сделал крошечный глоток. Лицо его озарилось улыбкой. - Ты знаешь, что сейчас пришло мне в голову? Как же всё-таки интересно устроена наша голова!
К выходу из метро подскакивает красный автомобиль и, замерев, нетерпеливо моргает аварийками. - Алло, зай! Я на месте, ты где?!... Не слышу! Где?!... На эскалаторе?! Давай живее. Здесь сплошные знаки. У меня "письма счастья" уже в бардачок не влезают. Мы же договаривались, ровно в семь.