Владимир Ильич Порудоминский

Все книги автора Владимир Ильич Порудоминский (26) книг

Собирал человек слова…
Собирал человек слова…

Владимир Иванович Даль (1801–1872) был человеком необычной судьбы. Имя его встретишь в учебниках русской литературы и трудах по фольклористике, в книгах по этнографии и по истории медицины, даже в руководствах по военно-инженерному делу. Но для нас В. И. Даль прежде всего создатель знаменитого и в своем роде непревзойденного «Толкового словаря живого великорусского языка».«Я полезу на нож за правду, за отечество, за Русское слово, язык», — говорил Владимир Иванович. Познакомьтесь с удивительной жизнью этого человека, и вы ему поверите.Повесть уже издавалась в 1966 году и хорошо встречена читателями. Теперь подготовлено ее переиздание. Просим сообщить свое мнение о ней по адресу: Москва, А-47, ул. Горького, 43. Дом детской книги.

Владимир Ильич Порудоминский , Михаил Александрович Булатов

Проза для детей
Если буду жив, или Лев Толстой в пространстве медицины
Если буду жив, или Лев Толстой в пространстве медицины

Это книга писателя-биографа – не врача, книга не столько о медицине – о всей жизни Льва Толстого, от рождения «в Ясной Поляне на кожаном диване» до последних минут на прежде мало кому ведомой железнодорожной станции, по прибытии на которую, он, всемирно известный, объявил себя «пассажиром поезда № 12». Книга о счастливых и горестных днях его жизни, о его работе, духовных исканиях, любви, семье… И – о медицине. В литературном творчестве, в глубоких раздумьях о мире в себе и мире вокруг, в повседневной жизни Лев Толстой проницательно исследовал непременные, подчас весьма сложные связи духовного и телесного начала в каждом человеке. Обгоняя представления своего времени, он никогда не отторгал одно от другого, наоборот, постоянно искал новые и новые сопряжения «диалектики души» и «диалектики тела». Его слова «Лечим симптомы болезни, и это главное препятствие лечению самой болезни» – это слова сегодняшней медицины, психологии, социологии, философии. Отношение Толстого к медицине, нередко насмешливо критическое, жесткое, можно вполне понять и оценить, лишь учитывая всю систему его взглядов. Художник Крамской, создавший первый живописный портрет Льва Толстого, говорил, что никогда прежде не встречал человека, «у которого все детальные суждения соединены с общими положениями, как радиусы с центром». Читателю предстоит как бы заново познакомиться с биографией Толстого, по-новому увидеть многое в ней, что казалось хорошо известным.

Владимир Ильич Порудоминский

Биографии и Мемуары / Документальное
Неисчерпаемость портрета. Жизнь художника Ивана Крамского
Неисчерпаемость портрета. Жизнь художника Ивана Крамского

Иван Николаевич Крамской (1837–1887) – один из самых известных русских художников. Зрители давно и навсегда полюбили его картины – «Христос в пустыне», «Неутешное горе», «Неизвестная», написанные им портреты русских писателей, художников, ученых. Образ многих выдающихся людей нашего отечества остался в памяти потомков благодаря тому, что запечатлен кистью Крамского. Среди лучших портретов, им созданных, первое живописное изображение Льва Толстого, портрет-картина «Некрасов в период „Последних песен“». Крамской был не только замечательным художником, но и видным общественным деятелем, одним из основателей и руководителей Товарищества передвижников. О жизни Крамского, о его творчестве, о его трудах по распространению любви к искусству в обществе рассказывает эта книга.

Владимир Ильич Порудоминский

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Документальное
Неисчерпаемость портрета. Жизнь художника Ивана Крамского
Неисчерпаемость портрета. Жизнь художника Ивана Крамского

Иван Николаевич Крамской (1837–1887) – один из самых известных русских художников. Зрители давно и навсегда полюбили его картины – «Христос в пустыне», «Неутешное горе», «Неизвестная», написанные им портреты русских писателей, художников, ученых. Образ многих выдающихся людей нашего отечества остался в памяти потомков благодаря тому, что запечатлен кистью Крамского. Среди лучших портретов, им созданных, первое живописное изображение Льва Толстого, портрет-картина «Некрасов в период „Последних песен“». Крамской был не только замечательным художником, но и видным общественным деятелем, одним из основателей и руководителей Товарищества передвижников. О жизни Крамского, о его творчестве, о его трудах по распространению любви к искусству в обществе рассказывает эта книга.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Владимир Ильич Порудоминский

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги
Если буду жив, или Лев Толстой в пространстве медицины
Если буду жив, или Лев Толстой в пространстве медицины

Это книга писателя-биографа – не врача, книга не столько о медицине – о всей жизни Льва Толстого, от рождения «в Ясной Поляне на кожаном диване» до последних минут на прежде мало кому ведомой железнодорожной станции, по прибытии на которую, он, всемирно известный, объявил себя «пассажиром поезда № 12». Книга о счастливых и горестных днях его жизни, о его работе, духовных исканиях, любви, семье… И – о медицине. В литературном творчестве, в глубоких раздумьях о мире в себе и мире вокруг, в повседневной жизни Лев Толстой проницательно исследовал непременные, подчас весьма сложные связи духовного и телесного начала в каждом человеке. Обгоняя представления своего времени, он никогда не отторгал одно от другого, наоборот, постоянно искал новые и новые сопряжения «диалектики души» и «диалектики тела». Его слова «Лечим симптомы болезни, и это главное препятствие лечению самой болезни» – это слова сегодняшней медицины, психологии, социологии, философии. Отношение Толстого к медицине, нередко насмешливо критическое, жесткое, можно вполне понять и оценить, лишь учитывая всю систему его взглядов. Художник Крамской, создавший первый живописный портрет Льва Толстого, говорил, что никогда прежде не встречал человека, «у которого все детальные суждения соединены с общими положениями, как радиусы с центром». Читателю предстоит как бы заново познакомиться с биографией Толстого, по-новому увидеть многое в ней, что казалось хорошо известным.

Владимир Ильич Порудоминский

Биографии и Мемуары