Юноши,
не ставшие вчера моими спутниками, прощайте!
И вы,
кого мне уже не суждено встретить завтра,
прощайте и вы!

Жизнь

развела нас:
позади смешливая вольница юности,
впереди — жалкое убожество старости.

В молодости я не умел

разглядеть красоту, привлечь ее, завладеть ею.
Теперь
я распознаю ее с первого взгляда.
Что с того? Нынче все — напрасно.

Ласка старика

лишь осквернит молодое тело.
Оттого и надлежит старой развалине
в гордом одиночестве, с достоинством
уходить от позднего искушения.

Как свежи и желанны целованные однажды губы.

Но не целованные — еще свежей и желанней.
Как быть? Что с этим делать?
Ничего, друзья мои: из этого лабиринта нет выхода.

А как славно было бы

еще побыть здесь, с вами:
вместе купаться и загорать на раскаленном песке,
делить за одним столом хлеб и вино,
смеяться, болтать, шататься там и сям,
ловя в других глазах свет и музыку.

Оставайтесь, беспечные мои, такими, как есть,

любите любовь, будите желания.
С вами легкость и красота, и что вам
до чудака, с отрешенным видом бредущего мимо.

Прощайте же, мои остряки и прелестники!

Мне пора. Может, там, куда я отбываю,
еще удастся каким-то чудом связать оборванную нить,
чтобы сказать и сделать все,
что не довелось сделать и сказать здесь.

Прощайте, мои несбывшиеся!

Мне осталось освоить последнюю науку —
науку умирания, но я ухожу с надеждой
вновь встретиться с вами,
такими же прекрасными, как сейчас,
в какой-нибудь другой, непохожей, жизни.