Клест не стал смотреть, как Курт питается парализованными ядом тараканами. Он включил комп, и на экране медленно проявилось лицо длинноволосой девушки. Прообразом для этой своего рода Ananova, которую он называл по-домашнему Клавой (в том числе и по аналогии с клавиатурой) послужила фотография молодой Шарон Стоун, в которую Алексей влюбился после "Основного инстинкта". Программку сделал знакомый программист из отдела "Р", Петя Шапиро, в прошлом хакер и автор какого-то крутого вируса. После того, как менты его взяли за жабры, ему ничего не оставалось делать, как принять предложение сотрудничать с органами правопорядка. С Петром Клест как-то сконтачился по одному делу, и теперь в случае нужды мог запросто обращаться к нему за помощью. А Клава была просто подарком, старой его разработкой, которой только оставалось приклеить лицо на выбор.

-- Привет! -- прожурчала девица, качнув бюстом. -- Надеюсь, у тебя все в порядке? Хочешь посмотреть почту?

-- Сейчас посмотрим, -- пробормотал Алексей, -- только музыку включу.

Он нажал кнопку дисковода, и на выдвинувшийся поддон Клест поставил лицензионный диск с полной дискографией "Led Zeppelin". Любовь к старым рокерам у него началась с найденной в старом, готовящемся на слом доме виниловой пластинки группы "Deep Purple". Ему тогда было лет 11, а в доме имелся старенький проигрыватель, на котором Лешка загонял диск чуть ли не до дыр. После чего стал искать пластинки с альбомами зарубежных рокеров, что в те годы было огромной редкостью. И стоили они соответственно. Со временем в коллекции появились и CD-диски, но винил Клест хранил как память, даже купил новый японский проигрыватель. Не слишком чистый звук винила почему-то был ему милее.

Роберт Плант затянул про лестницу, ведущую в небеса, а Алексей тем временем просмотрел электронную почту. Опять накидали спамов, рекламирующие курсы хатха-йоги, дешевые загрантуры и прочую хрень. Нет, пора обзавестись программой, которая автоматически удаляет этот мусор. Шапиро давно уже предлагал подогнать, только у Клеста все как-то руки не доходили.

Что-то душновато, несмотря на открытую форточку. Капли пота стекали за шиворот майки, и продолжали свой бег вниз по спине, тормозя где-то в районе резинок шорт. Эх, накопить бы еще и на кондиционер, подумал он, а лучше на сплит-систему. Но пришлось по старинке воспользоваться вентилятором.

Расправившись со спамом, Клест шагнул в сторону мольберта, где его пожидала незаконченная работа под рабочим названием "Лето". Над одиноким, стоящим в поле раскидистым деревом, ветви которого украшали черепа, парили два ангела. Вместо лиц у них были белые пятна, и Алексей давно уже мучился, так и не находя нужного образа для этих ангелов. Он знал только то, что они не должны быть похожи друг на друга.

Может, сейчас наконец его посетит вдохновение? Он взял кисть, палитру, выдавил на нее краску, но так и застыл, слепо глядя в холст. Из головы не выходила та задушенная в лифте девочка. Ангельское личико, огромные синие глаза, тонкая, ну совсем лебединая шейка... Кто же тот сатана, что посмел надругаться и лишить жизни невинное дитя?!

Тут же он понял, что нужно делать. Отбросив кисть, схватил карандаш, и принялся рисовать лик ангела -- лицо убитой насильником девчушки. Алексей не замечал, как летело время, потом уже накладывая на карандашный рисунок слой краски... Ангел получился настолько похожим на Яну, что ему стало не по себе.

Пока он корпел над холстом, прошло почти полтора часа. Совершенно вымотанный, Клест отправился в ванную, включил душ и с наслаждением подставил лицо прохладным струям воды. Минут десять он просто стоял, чувствуя, как в его тело возвращается жизнь.

Затем он улегся на старый, скрипящий пружинами диван, также доставшийся ему в наследство от родителей. Кто знает, вполне вероятно, что они и его зачали еще на этом диване. А уже они с Лидой -- бывшей женой -- опять же на нем пытались продолжить род Клестов. Но не судьба. Идти к врачу, выяснять, кто из них двоих не в состоянии иметь детей, Лидка отказалась наотрез. Силком не потащишь, пришлось втихую идти проверяться самому. Анализы показали, что как мужчина он вполне здоров, следовательно, все претензии к супруге. Но он ничего говорить ей не стал, жаль было травмировать психику. Ее психику. Знал бы, что она окажется змеей подколодной...

А может, с другой-то стороны, и хорошо, что детей не сделали. А то потом как ее бросил бы, с ребенком на руках? Нет, помогать материально он стал бы, конечно, алименты бы платил, все как положено... Но все равно между ними осталось бы связующее звено в виде мальчика либо девочки. А он не хотел иметь с этой двуличной стервой ничего общего...

Примерно через неделю после случая с задушенной девочкой для Алексея вновь нашлась работа. Резкая трель телефона подняла его на ноги в половине шестого утра. Спросонья он не сразу сообразил, кто с ним говорит на другом конце провода. Оказалось, Леонченко.