В которой раз грустно вздохнув прямо в камеру, Иван с облегчением вздыхает и вновь воспаряет под небеса, и, руководствуясь одному ему ведомыми ориентирами, летит прямиком по направлению к священному граду, из-за святости которого было уже пролито столько человеческой и, видимо, не святой крови. При подлете, однако, оказывается, что небо над Иерусалимом плотно покрыто черно-серыми тучами, тут и там сверкают молнии, озаряя темный небосвод, и уже начал капать крупный дождь. В камере вновь раздается толи беззлобная ругань, толи едкий смешок Ивана, и она, камера, начинает покрываться самыми что ни на есть живыми и мокрыми каплями влаги. Затем, однако, перед телезрителями мелькает рука оператора, которая во всей своей необъятной моще с легкостью протирает камеру самой собой, и недвусмысленно выставляет всем на обозрение большой палец, поднятый вертикально вверх. Проходит еще секунд пять и перед взирающими в экраны своих телевизоров открывается шокирующий неподготовленного созерцателя вид: отчетливо видно, как огромные массы людей собрались перед столь плачевно знаменитой Стеной Плача и в каком-то пьяном угаре, больше, впрочем, напоминающем исступленное отчаяние, бьются головами об эту самую плачевную стену. Бьются, впрочем, не очень сильно, поскольку ни у одного из них, насколько хватает взгляду, не видно и следов от сильного удара лбом. Глухие звуки “бом!” в сопутствии с высокими вскриками “Ай!”,“Ой!” и даже “Эх раз, да еще раз!” наполняют пространство. Картина напоминает попытку всеобщего народного прилюдного раскаяния не самым оригинальным для этого способом. Бьющиеся о мостовую капли влаги довершают плачевную картину плача.

В.В.П.:- Взгляните, друг, на стену плача - не видел мир такого срача!

Федор: - Вот это да! Башкой, об стену?! В евреях вижу перемену!

В.В.П.: - Все в исступлении уж бьются, и крокодильи слезы льются …

Федор: - Огонь небесный пал на град, наш друг-еврей тому не рад?

В.В.П.: - Считал все деньги, но до срока … волна их ждет еще потока.

Федор: - Вода с огнем почистят их, коль дух тельца в них все не стих.

В.В.П.: - О них что думаете, друг - озвучить можно это вслух?

Федор: - Мое вот мненье без обиды - что есть евреи, а есть жиды.

В.В.П.: - И средь овец бывают волки …

Федор: - А в США у них двустволки!

В.В.П.: - Им не поможет их наган, падут все в собственный капкан.

Федор: - Тельцу где служат люди ярко, там может стать ужасно жарко?

В.В.П.: - Тех солнце может сильно жечь, чья злоречива в жизни речь.

Федор: - Решат стихии, жечь кого. А как чиновник наш?

В.В.П.: - Того!

Федор: - Того иль этого? Не понял!

В.В.П.: - Кто воровал страсть много - помер.

Федор: - А кто немного воровал?

В.В.П.: - Закон им тоже всем воздал.

Федор: - Увидеть в красках можно это?

В.В.П.: - Вопрос оставлю без ответа.

Федор: - Ты так ответил односложно …

В.В.П.: - Конечно, глянуть это можно!