– Ё… – пилот тоже заметил происходящее

Офицер, командир группы – он был майором, вот-вот должен был получить подполковника – до боли сжал рукоять пулемета. Он не был злым или жестоким человеком, он просто выполнял приказы и старался выполнять их как можно лучше. Он не творил зла, если этого не требовала обстановка – да и не являются злом действия, направленные на защиту своей страны. Если бы ему, к примеру, предложили поучаствовать в расстреле – он с негодованием отказался бы, несмотря на то что в боевой обстановке готов был стрелять в противника и убивать его. Но сейчас он хотел именно этого – расстрелов. Им сказали, что они должны обеспечить безопасность своей страны и освободить персидский народ от гнета агрессивной религиозной тирании – но он был неглупым человеком, и понимал, что те вещи, которые происходят в Персии – массовые расправы, переполненные стадионы, где расстреливают, кровавый религиозный фанатизм – они невозможно без благожелательного согласия большинства населения. Но сейчас он понял, что если уничтожить это большинство, уничтожить всех поголовно, за то что они сделали или намереваются сделать – это тоже будет справедливо. Потому что за то, что он видел, за сотни, даже тысячи трупов, качающихся на воде должны ответить все. И не должно быть никому прощения…

Группа два и часть группы три

Завод

Серое дымное копье реактивной гранаты вытянулось от проходной завода к головному бронетранспортеру, но ушло много выше – возможно потому, что за миг до этого сидевшие на броне стрелки обрушили на комплекс проходной шквал огня. Забухала тридцатимиллиметровая пушка – очень мощное и точное оружие, позволяющее с расстояния в пару километров попасть в отдельно стоящего человека. Здание проходной – довольно массивное, из солидных бетонных блоков окуталось искрами, дымом, а потом что-то грохнуло и из окон плеснуло пламенем.

Засвистели, защелкали пули – боевики были и в самом комплексе.

– Отставить! Стоп! Укрыться за броней! Снайперам начать работу!

Бронетранспортеры остановились один недалеко от другого, бойцы посыпались с брони, прикрываясь ею от пуль.

– Огонь только по видимым целям!

Пули били по броне, с одного из резервуаров работал пулемет.

Бабахнула короткой очередью автоматическая пушка, просверкнуло, вспыхнуло именно там, где только что зло мерцал огонек пулемета.

– Отставить! Угроза взрыва!

Территория нефтеперерабатывающего комплекса – здесь нельзя действовать Громовержцу, здесь вообще нельзя применять тяжелое вооружение, и даже от легкого может случиться пожар. Определенную свободу действий имеют только снайперы.

Бухнула винтовка, потом еще раз.

– Их там человек десять – оторвался от прицела снайпер – как минимум. Пока не будет непосредственной опасности – они не высунутся.

– Гранатометы?

– А как без них…

Командир принял решение.

– Группа! Слушай мою команду! Снайперы поддерживают огнем отсюда! Остальные, под прикрытием брони выдвигаются к комплексу и уничтожают противника в ближнем бою. Стрелять только по ясно видимой цели, трассирующие патроны не использовать.

Первыми под раздачу попадут бронетранспортеры. Это не тяжелые, обвешанные решетками монстры, способные выдержать моноблочную кумулятивную гранату, это гости из семидесятых. Тогда казалось, что не за горами большая война, и защищенность приносили в жертву мобильности, основной функцией бронетранспортера считалась доставка пехотных подразделений к полю боя. Какие фугасы, какие гранаты – разве успеет отступающий противник заминировать дороги фугасами? Да мы его…

Война же пришла – но не такая как ожидали. Страшная и грязная. А эти бронетранспортеры – у них лобовая броня едва выдерживает ДШК, а борт можно проткнуть даже современным бронебойным патроном снайперской винтовки.

Потом, как подожгут броню – хана придет и остальным. Это террористы могут бить шквальным огнем вовне комплекса, это террористы могут применять противотанковые гранатометы – им же надо выверять каждый выстрел.

И выхода иного – тоже нет…

– Вперед!