ГАРКУША. Они думают — так всю жизнь будет.

ЛАПИН. Дети, не увлекайтесь, дайте вздохнуть друг другу.

ГАРКУША. Давай по первой, чтобы слеза из глаз сама катилась.

Наливают в рюмки.

ЛАПИН. За что пьем?

ГАРКУША. За упокой нашей Нюши. Не чокаясь. Царство ей небесное. (Выпивают.) Душевная была женщина. Очень любила меня… воспитывать.

МАША. А сколько лет вы были женаты?

ГАРКУША. Сколько себя помню — лет тридцать пять, что ли? Два срока за убийство и пятерка за грабеж со взломом.

ЛАПИН. За твою свободу, Иван! А вам, дети, ни-ни, чтоб потомство здоровое росло. Будем! (Чокаются.)

ГАРКУША. Теперь мы с тобой чокнутые. Я тебя очень уважаю, Борис. Мы с тобой во как заживем! У нас все будет!

ТОЛИК. Пока я буду в армии, Маша поживет у вас, можно?

ГАРКУША. О чем речь — и родит у нас. Парное молоко из-под коровки — что еще дитю надо?

ТОЛИК. Если я вернусь, я уверен, что вернусь, сделаем спутниковое телевидение, весь мир смотреть будем!

ЛАПИН (поет по-английски). Все, что вам нужно — это любовь.

ГАРКУША. Погоди, не вой! Вот слушайте, детский хор поет — у меня слезы на глазах и мурашки по спине. Наш гимн будет. (Поет.)

Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко,
Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь!

Все подхватывают и поют несколько строф. Гаркуша плачет.

ЛАПИН. Вот и первая слеза пошла. Дальше легче будет.

Выходят Ребезова и Дородных.

ЛАПИН. Ого!

РЕБЕЗОВА. Ну, как мы смотримся?

ЛАПИН. Монтана!

Появляются Иванов и Зенин. На Иванове красная депутатская перевязь, на Зенине — полотенце, шитое петухами.

ЛАПИН. Прибыли официальное лицо товарищ Иванов и посаженый отец товарищ Жорес!

ДОРОДНЫХ. Юрий Витальевич, как вы прекрасно выглядите со знаками власти!

ЗЕНИН. Власть — она и в Африке власть, никому не даст пропасть!

ИВАНОВ. Ну-с, приступим к таинству бракосочетания. Я, в общем-то, больше знаком с церковным обрядом. Ну, ничего, что-нибудь сочиним. (Поет.)

О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна!
Глаза твои голубиные под кудрями твоими!

РЕБЕЗОВА. Господи, ну и голосище!

ИВАНОВ. Э-э! Я еще не так могу!

ЗЕНИН. Построились по порядку: брачующиеся! Мать и отец посаженые! Дамы и кавалеры! Все готово, Юрий Витальевич!

ИВАНОВ. Дорогие Маша и Толя! Попрошу вас подойти к этому столу. По собственной ли воле вы вступаете в брак?

ТОЛИК и МАША. Да! Да!

ИВАНОВ. Именем РСФСР благословляю вас и объявляю мужем и женой! Плодитесь и размножайтесь, очень прошу вас. В знак любви и верности прошу обменяться кольцами.

Маша и Толя одевают друг другу кольца.

Прошу поздравить новобрачных!

Все обнимаются и целуют обрученных.

ЛАПИН. Троекратное «Ура» в честь молодоженов!

Все кричат «Ура». Иванов достает бутылку шампанского и открывает его.

ДОРОДНЫХ. Шампанское! Вы волшебник, Юрий Витальевич! (Целует его.)

ИВАНОВ. Я только учусь, Елена Юрьевна. Прошу бокалы! За здоровье молодых! (Наполняет всем стаканы.)

РЕБЕЗОВА. Счастья вам, дети наши! (Все выпивают.) Совсем как до войны! Какое время было!

ГАРКУША. Да уж, было времечко! Но ничего, заживем по-новому.

Лапин что-то шепчет Гаркуше на ухо, они вдвоем хватают Машу и с криками «Выкуп давай!» прячутся в туалете.

ИВАНОВ (держит Толика). Это просто обычай такой! Они шутят!

ЗЕНИН (стучит в дверь). Кончайте ваши старорежимные штучки! Это свадьба комсомольская!

ГАРКУША (из-за двери). Забудь про комсомол, старый осел! Толя, выкуп давай, а то невесту защекотим, она к тебе интерес потеряет!

Из-за двери слышен Машин смех: «Ой, не надо! Я щекотки боюсь!»

РЕБЕЗОВА (с подносиком). За царицу нашу, Петрову Машу, выкуп царский, подарок господарский!

Дверь распахивается, Маша бросается на шею Тольку. Гаркуша с Лапиным выходят, выпивают и закусывают.

РЕБЕЗОВА. Прошу к столу, гости дорогие!

ДОРОДНЫХ. Хоть бы меня кто украл и пощекотал, я бы еще не так смеялась.

ИВАНОВ. Посидим еще денька два и ваша очередь подойдет, Елена… Можно, я вас Леной буду звать?