Если в предыдущие два года мне было почти нечем заняться, то сейчас дела росли, как снежный ком. Помимо Риддла и Запретного леса, я должен был разобраться в подоплеке просьбы маггловского премьер–министра. Пару дней после разговора с Бруствером я размышлял, как мне поступить, выяснять ли всё самому или пойти по более легкому пути, написав доклад начальству, и в конце концов выбрал последнее. Пусть решают они; мне есть чем заняться и без расследования того, почему это вдруг магглам потребовался колдовской надзор за аэропортами.

Однако радовался я рано. Больше недели Дахур молчал, а потом я получил ответ, который вызвал во мне досадный вздох. Легион по–прежнему был против сотрудничества с неволшебниками, но не давал никаких конкретных инструкций, как в этом случае вести себя с Министерством. Я должен был поступать по собственному усмотрению и, разумеется, информировать Штаб о происходящем. Скорее всего, это означало, что Легион не имеет отношения к ситуации и хочет знать, в чем дело.

Последнее время нам с министром было не до встреч, поэтому, получив ответ из Дахура, я послал Брустверу официальную записку, что надо бы встретиться и поговорить. Бруствер отреагировал в тот же день, придя ко мне сам, чем очень удивил Ларса, да и меня, признаться, тоже.

— Думал, ты уже забыл, — выдохнул он, тяжело опускаясь в кресло и тут же опять привстав. — Что это оно у тебя такое твердое? Специально, чтобы гости не засиживались?

— Мне ответили только вчера, — сказал я, решив не вдаваться в конструкцию своей мебели, — и порадовать вас мне нечем.

— Вот удивил, — пробормотал министр. — Еще бы ты меня радовал… Ну, выкладывай, что там написали.

— Мне предложили поступать по собственному усмотрению. Я не могу рекомендовать вам согласиться на просьбу премьера, поскольку обязан придерживаться позиции Легиона, но если вы решите сотрудничать, имею право не возражать.

Все это время Бруствер пытался удобнее устроиться в кресле, поворачиваясь то так, то эдак, и в конце концов уселся на краю, закинув ногу на ногу и выпрямив спину.

— Значит, если я соглашусь, возражать ты не будешь, — повторил он.

— Ситуация мне не нравится, и пока я не узнаю в чем дело, возражать буду.

Бруствер вздохнул.

— А как узнавать собираешься?

— Устройте мне встречу с премьером.

Министр посмотрел на меня недовольно и даже с осуждением.

— Правда хорошо быть легилиментом? — сказал он. — Покопался в мозгах, и дело с концом.

— Это не всегда так просто, но в целом вы уловили суть, — улыбнулся я. — Хотя в данном случае я надеюсь, что она сама мне все расскажет.

— Вот как! — Бруствер поднял бровь. — С чего бы вдруг? Знаешь волшебное слово?

— Кингсли, вы в курсе, что на этой неделе к нам прибывает четыре бригады по биобезопасности, потому что в Запретном лесу находится экологическая бомба замедленного действия, на которую всем, кроме кентавров, было наплевать целых восемь лет? А сколько миль от зараженного участка до школы, мне вам напомнить?

Разозленный Бруствер встал и погрозил мне пальцем.

— Ладно, Ди, — угрожающе бросил он. — Мы к этому еще вернемся!

Стремительно распахнув дверь, министр пролетел мимо моего помощника, сидевшего за столом в приемной, и скрылся в коридоре. Ларс вопросительно взглянул на меня, но я улыбнулся и отрицательно покачал головой. Ничего страшного не случилось — просто экологическая бомба оказалась неплохим политическим орудием.

Обещанные бригады прибыли на базу в четверг вечером. Пообщавшись с их руководителем, японским легионером по имени Фудзивара, я отправил директору Хогвартса письмо, в котором уведомлял о нашем завтрашнем визите. К сожалению, никакие сигналы не могли прорваться сквозь окружавшие замок магические поля, и позвонить Макгонагалл не было возможности, так что мне пришлось прибегнуть к старому способу и послать ей сокола, жившего на базе как раз для таких экзотических случаев. Я предполагал, что Макгонагалл захочет поприветствовать гостей лично, но не ожидал, что у ворот нас встретит целая делегация.

От Хогвартса, кроме Макгонагалл, были Нордманн и Хагрид. Из Министерства прибыли второй зам Бруствера, представитель кентавров в Бюро и трое неизвестных мне людей, чьи имена и должности имели мало отношения к безопасности и экологии, а потому я решил, что они являются невыразимцами. С нашей стороны присутствовали Шварц и Ларс с Мадими.

Змея сама попросила взять ее в Запретный лес, и я был рад, что она, наконец, пожелала покинуть квартиру, где провела все годы моей службы в Лондоне. Первое время я предлагал ей прогулки, но Мадими неизменно отказывалась, не захотев даже посмотреть дом у моря, и в конце концов я перестал ее соблазнять.

Присутствие невыразимцев мне не понравилось, хотя их интерес к опасным насекомым был легко объясним. К сожалению, я не имел полномочий запретить им нас сопровождать, и через пару минут вся наша многочисленная компания отправилась в Запретный лес.