Но стремление навязывать другим свои ценности не смогло победить желание делать это глобально, через Интернет, и его решили оставить как полезный инструмент влияния на общество. Разумеется, не без столь необходимой высоконравственной цензуры. Существенная часть содержимого Интернета все же испарилась. Все началось с того, что одна известная киностудия подала в суд на несколько крупнейших поисковиков за то, что те предоставляли пользователям ссылки на сайты, где был размещены «украденные» фильмы. В ответ поисковики перестали предоставлять ссылки на любые сайты, в том числе на официальные, где хоть как-нибудь упоминалась киностудия-истец или какие-либо выпущенные ей фильмы. Предлогом послужило то, что у поисковика нет возможности гарантированно отличить сайт, содержащий лицензионный материал, от сайта с крадеными материалами. Оказалось, что если киностудия исчезает из сети, она исчезает в принципе, прекращает свое существование. Нельзя было узнать о выходе новых фильмов, о сеансах в кинотеатрах, прочитать рецензии. Никто о ней не говорил, никто о ней слышал. Но на чужих ошибках учатся плохо, и впоследствии эта история повторилась с целым рядом крупных брендов. Конфликт интересов между обладателями авторских прав и крупными поисковыми компаниями в конечном счете вылился во всемирное военное противостояние: некоторые страны сочли, что страны — «потребители», «ворующие» чужие идеи, недостаточно щедро вознаграждают интеллектуальный труд высокоразвитых стран — «производителей».

Эндрю услышал шаги. Металлическая зарешеченная дверь отворилась, и охранник втолкнул в камеру незнакомца.

— Повернись спиной и просунь руки через решетку, я сниму с тебя наручники.

После того как охранник ушел, в камере воцарилось молчание. Макс и Эндрю внимательно разглядывали друг друга. «Мужчина средних лет, короткие светлые волосы, голубые глаза, сильные руки. Спортсмен? Хотя пузо… Но точно не из слабых. Интересно — за что сидит? Наверное, опасный тип!» Но долго обдумывать этот вопрос Максу не пришлось. Эндрю решил заговорить первым.

— Тюрьма строгого режима? Что ты натворил, дружище? На убийцу ты вроде не похож.

— Будешь смеяться. Меня обвиняют в том, что я — черный маг.

Эндрю ухмыльнулся, а Макс продолжил:

— Вызвали на допрос прямо из отпуска, а теперь посадили в камеру. Все происходящее — словно кошмарный сон. У меня жена дома одна осталась, волнуется.

Макс все еще не мог прийти в себя после происшедшего, его голос дрожал от досады и возмущения.

— Смотрю, темные века потихоньку возвращаются. Инквизиция, охота на ведьм. А звать-то тебя как?

— Макс. Можно я присяду?

— Садись, конечно. Я Эндрю.

Обменявшись рукопожатиями с сокамерником, Макс уселся на свободную койку и стал разминать уставшие от наручников руки.

— Тебя еще не осудили, но уже посадили сюда? Похоже, что тебя кто-то очень сильно боится, если тебя держат вместе с террористами, пиратами и маньяками.

Макс лишь тяжело вздохнул и развел руками.

— Ну а ты здесь за что?

— О! Я случай особый. Скажем так: не за что, а из-за кого. Из-за никчемных дур. А так я аптекарь и врач. Но не будем сейчас об этом. Не тот ли ты Макс Коваль, который подозревается в создании чрезвычайной ситуации в военном институте Новой Эры?

Макс с удивлением посмотрел на сокамерника.

— Как ты догадался? Ты ясновидящий?

— Нет, нет, — засмеялся Эндрю. — Но при желании мог бы им стать. Нам во время обеда разрешают просматривать ленту новостей. И газеты читать в камерах. Черных магов в мире немного. Черного мага Макса я знаю одного. Ты, в каком-то смысле, уже знаменит на всю страну.

— Да, но есть одно уточнение — никакой я не черный маг.

— А ты уверен? Ты абсолютно уверен, что не обладаешь сокрушительной силой, которая могла бы повергнуть всех твоих недоброжелателей в прах, обратить их в бегство, сотрясти всю страну, весь мир? Ты не пробовал держать разум открытым к такой идее?

— Это звучит глупо.

— В классическом произведении Джей Кей Роулинг маленький мальчик, сам того не подозревая, оказывается величайшим волшебником. Будучи еще в пеленках, он задает трепку самому опасному в мире злодею. Эта аналогия, конечно, не вполне точна, но ты не думал, что-то похожее может происходить и с тобой?

— Мне кажется более вероятным, что тебя подослали выбить из меня признание, — усмехнулся Макс.

— Возможно. Этого ты тоже исключить не можешь. Мне придется доказать тебе, что это не так. Со временем. Но и наличия у тебя магических способностей исключать нельзя! И если они у тебя есть, то сейчас самое время научиться контролировать их. Подумай вот о чем. Если ты обладаешь той силой, той мощью, которую тебе приписывает обвинение, то в твоих руках спасение жизней людей, которые страдают, возможно, по твоей вине! — глаза Эндрю горели, словно его сжигала изнутри какая-то идея, которую он был не в силах удержать в себе.

— Мне кажется, что я сижу в камере с безумцем, — сказал Макс, отводя взгляд в сторону.