– А до меня дошло только вчера… – хрипло выдохнула Даяна. – Знаю, такого не простить. Но все равно прошу прощения…

Она чувствовала, что по ее щекам текут слезы. Больше тысячи лет не плакала, а теперь вот плачет. Лея долго смотрела на старого врага и не верила своим глазам. Потом осторожно слезла с кровати, стараясь не потревожить раны, и подошла к Даяне, опустившись рядом с ней на колени. Погладила по щеке и негромко сказала:

– Я прощу, наверное… Потом, не могу пока. Не могу забыть…

– Я понимаю…

С трудом поднявшись на ноги, Даяна поклонилась Лее и поковыляла в свою комнату. Уснула она мгновенно, едва дотронувшись щекой до подушки.

Критянка не знала, что за ними наблюдала из-за двери Лена, пришедшая проведать Лею и увидевшая в комнате нежданную гостью. Молодая женщина улыбнулась и удовлетворенно кивнула. Права Юкио, во всем права. Сумели-таки японцы доказать стерве, что нельзя издеваться над другими. Надо же, сумели. Кто бы мог подумать? Но неужели ее на ночь опять уведут? Ведь Даяна уже что-то поняла, стоит ли издеваться над ней дальше? Трудно сказать. Наставники, наверное, лучше знают.

Отвлекшись на воспоминания, Лена снова пропустила удар и не поняла поначалу, что произошло. Мир почему-то закувыркался вокруг, дикая боль в шее заставила открыть рот в беззвучном крике, но вдохнуть она не смогла. Только стукнувшись лбом об землю молодая женщина осознала, что ей отсекли голову. Однако чьи-то руки мгновенно подхватили отрубленную голову и приставили на место. Прошла добрая минута, прежде чем Лена смогла вдохнуть и отчаянно закашляться, выплевывая сгустки крови. Совсем с ума сошли!

– Ты снова думаешь во время боя не о том, – холодно сказал наставник, неодобрительно поглядывая на ученицу. – Поняла, что может произойти в таком случае?

– Да, наставник… – тяжело вздохнула Лена.

– Наказание определи себе сама.

– Двадцать палок, – буркнула молодая женщина, понимая, что меньшим не отделается.

– Хорошо. Получишь их вечером, попроси любого воина Пути, он сделает. На сегодня свободна.

Лена мрачно кивнула. Странно, что сразу не наказал, непохоже на него. Однако оглянувшись, поняла причину – неподалеку от площадки стояли две неизвестно когда и подъехавшие машины. Возле одной застыли высокий худой мужчина и бедно одетая молодая женщина с младенцем на руках, почему-то смотрящая с откровенным ужасом на нее, Лену. Решив выяснить в чем дело, она направилась к машинам, однако не успела – какая-то японка принесла кормить Ирочку. При виде своей ненаглядной крохи Лена мгновенно забыла обо всем, пристроилась на валуне и дала дочери грудь. Раздеваться не пришлось, так как тренировалась она обнаженной.

Наташу весь день терзали мрачные предчувствия. Пусть однокомнатная хрущоба и убогая, зато своя. Никто не выгонит. Кто знает как окажется в этом самом поместье, куда их с Костей привезли? Никак не она. Подозрения оправдались в первую же минуту после того, как Наташа вышла из машины. Напротив по застроенной непонятными приспособлениями площадке метались две обнаженные и совершенно одинаковые девушки. Каждая держала в руках по два меча и яростно отбивалась ими от наседающих азиатов. Внезапно одна на секунду замешкалась, мелькнул отблеск солнца на лезвии, и голова девушки отлетела в сторону, из перерубленной шеи на траву хлынул поток крови. Наташа от ужаса вскрикнула и едва не потеряла сознание. Господи, да где это Костя согласился работать?! Здесь же людей убивают! Остановившимся взглядом она смотрела как азиат прыгнул в сторону, подхватил с травы отсеченную голову, бессильно разевающую рот, и приставил к обрубку шеи. Прошло некоторое время, и убитая девушка начала кашлять. Не поверив своим глазам, Наташа принялась тереть их, однако ничего не изменилось. Когда ожившая пришла в себя, японец принялся сердито отчитывать бедняжку, говоря что-то о наказании. Это что же – ей голову отрубили, и ее же еще и наказывают?! Однако девушка почему-то согласилась и сказала, что заслуживает двадцати палок. Бог ты мой! Вскоре залитая кровью с ног до головы незнакомка направилась к машинам, и Наташа насторожилась. Однако та не дошла, кто-то принес ей младенца, и девушка принялась кормить его грудью. Это кормящая мать такие трюки выделывает?! Ужас. Наташа с тоской оглянулась на мужа и только вздохнула – глаза Кости горели энтузиазмом, он жадно смотрел на сражающихся на мечах японцев. Мужчины! Большие дети. Все бы им игрушки.

– Здравствуйте, Константин Георгиевич! – послышался знакомый уже голос мистера Гарвельта. – Наталья Александровна! Рад вас обоих видеть. Надеюсь, добрались без проблем?

– Доброе утро, мистер Гарвельт! – кивнул офицер, продолжая с любопытством коситься на тренирующихся бойцов. – Все в порядке. Простите, можно спросить?

– Спрашивайте, конечно.

– Я только что видел, как девушке отрубили голову. И голова приросла обратно… Это что? Мне почудилось?

– У вас тоже раны заживают мгновенно, – пожал плечами Палач. – Преобразование вашего тела я провел еще тогда, когда вы согласились работать на меня. Попробуйте ткнуть себя в руку ножом, сами увидите.